Вот бывает так: растёт ребёнок, умный и смекалистый. И всё ему легко даётся, и всё у него получается. А уж как он скучает на уроках, когда после первого примера учителя, ему уже всё ясно и понятно.
А бывает, что совсем наоборот. Всё даётся с большим трудом, всё новое - всегда так запутанно, что на него и смотреть-то не хочется, не то что разбираться. Возможно, где-то даже существуют специальные люди, которые изобретают что-то запутанное. Вот сидят они где-то и один другому говорит:
― Эй, а давай придумаем что-то запутанное!
― Точно! ― отвечает второй, ― И это обязательно должно быть что-то новое, чтобы всем пришлось разбираться.
Я не знаю, какие люди вырастают из каких детей, однако, совершенно очевидно, что взрослые люди всё так же делятся на тех, кто быстро разбирается во всём до чего дотягивается… ну или что дотягивается до него. И на всех остальных.
Но если в детстве такое разделение считается нормальным ― отличников похвалить, отстающих пожурить. Вся арифметика: вырастут ― поумнеют. То взрослые люди не могут в чём-то не разбираться, что вы!? На всё должно быть своё мнение, всё умеем и знаем. А если вдруг тема разговора не ясна, то можно надуть щёки, устремить взгляд в даль, и сделать вид, что это для вас было актуально прошлой осенью, сейчас-то нечего на это отвлекаться. Ну, а если кто прямо спросит, то: «Совершенно неактуальный вопрос, и вообще, вся эта тема слишком однобоко освещена. Вот вы подумайте, если разделить вопрос на составляющие и разбираться уже дифференцировано. Совсем ведь другой результат получим. Так что, я считаю, нужно глубже прорабатывать это направление». Ну вы поняли.
Конечно, пример сильно приземлён, но он очень похож на правду в тот момент, когда люди устраиваются на работу. Давайте же посмотрим, что происходит на работе, когда таких людей собирается много, а потом туда устраиваетесь работать вы.
По началу, всё как всегда ― вас вводят в курс дела, знакомят c окружением и обязанностями и вы приступаете к работе. Через пару недель, вы уже как рыба в своих обязанностях, есть расписание на неделю, план на месяц и мысли на полгода вперёд. Время от времени вас просят о совете или помощи. В другое «время от времени» ваше мнение является решающим в каких-то вопросах. Для вас это просто ― ведь всё новое даётся легко. К вам приходят с вопросом, который решают уже несколько часов, а то и дней. Для вас же достаточно одного взгляда, ведь во-первых ваш взгляд на вопрос свежий, а во-вторых он может опираться на уже проделанную человеком работу. И вы с радостью помогаете решать такие вопросы. И всё бы было хорошо, если бы не извечное стремление к наименьшему сопротивлению. Все стремятся сделать работу так, чтобы ничего при этом не делать.
Проходит ещё месяц или два и робкие: «Будет свободная минутка ― поможешь мне разобраться со схемой?» меняются на вполне себе уверенные: «Слушай, есть такая задача!». Всё чаще люди приходят не получить приятельский пинок в нужном направлении, а за конкретным решением.
Но время, которое неумолимо стирает границы восприятия, а так же неоднозначность во взаимодействие с коллегами, мешает уловить тот момент когда что-то пошло не так. Вы всё так же приходите на работу, что-то даже успеваете сделать, потом кому-то помогаете, делаете ещё что-то своё, ещё помогаете, ещё помогаете, делаете своё, помогаете, делае… нет, не успеваете своё, нужно помогать. И так до самого вечера.
До конца недели.
Весь этот месяц.
А вот уже и конец квартала на носу… хм. Пожалуй, где-то в это время приходит осознание: так будет вечно. С другой стороны, вам нравится быть в центре практически всех дел. Приятно осознавать себя человеком, который может решить любой вопрос, ещё приятнее знать, что все вокруг осознают вас таким человеком. Ё-моё, да я же ― НЕЗАМЕНИМЫЙ! Одно только мешает успокоится и жить дальше: так будет вечно. А у вас же были большие планы по продвижению своих проектов, а ещё вы хотели попробовать новую схему работы в своём отделе… да и баг-лист с прошлой недели не закрыт. Ладно, пожалуй недельку не буду отвлекаться ― думаете вы ― закончу всю текучку. Но ― стремление к наименьшему сопротивлению.
Все вокруг как будто сговорились, у всех всё настолько срочное и сложное, что ну без вас ну никак; вы просите вам не мешать, ругаетесь чтобы не отвлекали, угрожаете, берёте заложников, но всё тщетно ― к концу дня ваша работа сделана ровно на 23.5% от плана. Каждый день вы вновь и вновь ведёте бой за единовластное владение вашим временем, однако к полноценной работе вернутся так и не получается.
Вы хотели делать свою работу хорошо и направлять других, чтобы и они могли делать свою работу хорошо. А вместо этого вы тянете большой воз, в котором сидит добрая половина рабочего коллектива. Да, пожалуй в роли тягловой лошади вы действительно незаменимы, но практически бесполезны как специалист.
Думаю, что на этом месте должен был бы быть какой-то рецепт для людей, которые увидели себя в роли незаменимого бесполезного человека. Но его не будет. Если вы увидели себя, вы и так знаете что делать.
На самом деле в этой смоделированной ситуации жертва не наш незаменимый, а как раз те, кто едет на возу. Всё что у них есть ― это хитрость и наглость, которую они маскируют за наивностью. И эти качества пока ещё хороши в наших реалиях культуры рабочих отношений, но уже начинают сдавать свои позиции. Поэтому, мой совет будет именно для этих людей: слезайте с воза. Идите своими ногами, учитесь, вникайте и разбирайтесь. Понятно, что в этих словах нет ничего нового ― банально, что я аж сам поморщился, пока писал. Понятно даже то, что те, к кому они обращены, последние в очереди на понимание этих слов. Но с другой стороны ― если этих слов будет много, может и хватит на всю очередь?
Я понимаю -
Существую бесполезно.
Живу подачками,
Хоть мелочь не прошу.
И если я когда-нибудь
Себя узнаю,
То не напрасно
Всё-таки дышу.
Сомнительные мысли,
Нет работы...
И смысла в жизни
Для себя не нахожу.
Возможно, я стремлюсь
Навстречу счастью,
От неизбежных
Будней ухожу...
Судьба скучна.
Жизнь одинока.
Всё так вяло.
Я не пуста,
Но погибаю от тоски.
Капризная,
Зажравшаяся Кукла?
Навряд ли...
Просто света нет в пути.
Рецензии
Да... И сказать ничего не могу...
Картины можно начать рисовать... Типа художник я... А не признают, так типа непризнанный и обозлится на все.. Типа после смерти признают.. Многим помогает...
А вообще грустно стало... Какая-то безнадега в этом стихе.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Эх, и леса у нас, в Заонежье! Добрые, обильные зверем леса. Я не знаю, как там дальше, в других местах, но от реки Вытегры, знаменитой Мариинским каналом, до нашей светловодной Андомы и дальше до самого “Сорочьего поля”, леса огромные, девственные. Да и не только леса, всё у нас крупной кистью нарисовано.
Деревня, в которой я родился и долго жил, выстроилась вдоль берега Андомы, у самой кромки леса, и тоже звалась Андомой. Осенью, когда колхозные поля покрывались позолотой созревающих хлебов, и где-нибудь у леса начинал сухо шуметь овёс, приходило чудесное время охоты. В деревне не найдёшь ни одного мужика, который, при случае, не смог бы похвастать своими победами над медведем. Вот дед Андрей.
– Сколько ты, дедушка, за свой век медведей положил? – полюбопытствовал я.
Дед взялся за бороду.
– Сколько?.. Да душ под сто будет.
– Ой-ли?
– Не веришь – не верь, твоя воля, а мне, вон, Савелий соврать не даст.
Дед Савелий, стоявший рядом, тряхнул древней головой.
– Было! Под сто будет. Ещё учесть надо, что все более на рогатину да на нож брали. Я сам до четырёх десятков свалил.
Я никогда не видел, как “брали” медведя на рогатину, но знал, как опасна такая охота и за эти былые подвиги очень уважал стариков.
Хорошо помню свою первую охоту на медведя. В ту осень мне исполнилось четырнадцать лет. Был я здоровым и рослым, живи да радуйся, но радость мне нарушила Светланка Звонова. С её лёгкого языка меня тогда прозвали “бесполезным человеком”, и это звание почти заменило моё имя.
Прозвали меня так нехорошо потому, что каждый из ребят сделал что-нибудь полезное для всех, а я – нет. Ванька, Мишка, Генька – убили по медведю, Серёжка Тетерин с медведем не связывался, но зато убил волка, Шурка Воронин сделал два детекторных приёмника и научил этому всех; другие тоже чем-нибудь отличились, только я да Пашка Дубов ничего не сделали для общества. На Пашку мне смотреть было нечего: он был слабее меня силой.
Стараясь быть “полезным”, я отлично работал летом в поле, но мне ребята говорили, что “это не то, это само собой разумеется, это каждый может”. И, правда, помогали колхозу все хорошо. Я был в отчаянии. Как выйду на улицу, так и начинается:
– Бесполезный, пойдём рыбу ловить!
– Бесполезный, пойдём купаться!
– Бес, к тебе “Орёл” не заходил?
Орёл – это Серёжка. Орёл! От такого прозвища не откажешься. Ваньку длинного прозвали “фитилём”, здоровенного Геньку – “кувалдой”, но хуже моего прозвища ни у кого не было.
И вот, когда отец собирался идти на медведя, я пристал к нему.
– Маловат ещё, – ответил отец.
– А Ванька, а Мишка, а Генька! Они что, больше? – настаивал и доказывал я, но отца это не трогало.
Пришлось найти дипломатический, тонкий ход.
– Так ведь я твой сын!
– Это мне известно, – улыбнулся отец.
– А то, что я “бесполезный”, известно?! – с дрожью в голосе спросил я.
Отец рассмеялся, но лицо его скоро сделалось серьёзным. Нахмурив брови, он сел на скамью, позвал меня к себе и задумчиво сказал:
– Да, прозвище нехорошее. Бесполезный!.. Ишь, выдумали… Тебе что, медведя надо?
– Ага, медведя! – обрадовался я.
– А заяц, или лисица, скажем, не удовлетворит?
– Что ты, папа! – испугался я. – За зайца совсем засмеют.
Отец расхаживал по комнате и бурчал:
– Бесполезный!.. Ишь, выдумали… Ну, пускай “рыжий”, или там “кривой”, а то – бесполезный!
– Ага, пап, бесполезный, – яростно роясь в сундуке, поддержал я настроение отца. – Мне без медведя нельзя.
И вот мы вышли из деревни втроём: я, отец и председатель колхоза Анохин. Самые лучшие охотники считали за честь пойти на промысел в компании Анохина.
В полукилометре от деревни, у самого леса, был посеян овёс. Там мы и намеревались сделать засаду. Почему я снова говорю про овёс? Да потому, что медведи его любят, пускай, может быть, и не так, как мёд… Иной раз придёшь на поле и видишь: от леса по всей полосе, как тяжёлым валком широкие дороги намяты. Это значит: недавно здесь угощался “мишка”. Бывало и так, что утром взглянешь на поле, а там, после очередного нашествия косолапых, такое творится, что об уборке овса думать уже не приходится – убрано и вмято в землю всё начисто. Поэтому-то в наших местах убить медведя, значило не только удовлетворить свою охотничью страсть и добыть зверя, но и, главное, сохранить посев овса.
Пришли мы к полосе и разошлись друг от друга метров на сто. Я оказался посредине между отцом и Анохиным и нашёл на редкость удачное место для засады: кривую, а вернее, прямую, но росшую на склоне холма под большим углом к земле, берёзу. Я залез на неё и устроился в “кресле” из сучьев довольно удобно.
Солнце зашло за лес. Ветер заметно спал. Ещё недавно быстро мчавшиеся по небу облака теперь замедлили бег, покраснели и, медленно разворачиваясь, стали опускаться ниже.
Укладываясь, прострекотала сорока, донёсся слабый шум, и всё стихло.
И вдруг на межу, в нескольких метрах от меня, выкатил медведь. Освещённый луной, он долго, по крайней мере, так мне казалось, водил носом вокруг. Потом спокойно вошёл в овёс. “Работал”он просто: сев на землю, загребал передними лапами овёс перед собой, в момент с чавканьем и посвистом обсасывал его и, не поднимаясь, двигался дальше, повторяя то же упражнение.
От сдерживаемого дыхания сердце моё билось так сильно, что я ощущал его удары локтём левой руки. В эти секунды я видел и слышал только медведя, который, не подозревая ничего дурного, медленно двигался в мою сторону.
Выстрел расколол тишину. Пуля опрокинула медведя на спину, но он тотчас же вскочил и заревел. Заревел так оглушительно и дико, что мне захотелось бросить ружьё, соскочить с берёзы и бежать домой без оглядки. Я всё же выстрелил в него второй раз. Медведь рявкнул, лязгнул зубами и, мотая головой, кинулся в лес.
Я слез с берёзы и увидел бегущих ко мне отца и Анохина. Втроём мы обыскали ближайшие кусты, но ничего не нашли, однако, обильно орошённая кровью трава говорила о том, что далеко уйти медведь не смог. Наутро мы нашли его тушу в стапятидесяти метрах от полосы и на волокуше доставили в деревню. Так я убил первого медведя и освободился от позорного прозвища.
Здравствуйте. Я чувствую себя абсолютно бесполезным и ненужным человеком в этой жизни.
Сейчас мне 22 года, но ничего стоящего в своей жизни я не сделал.
Для начала немного истории: родился в маленьком городишке, средненько закончил школу, никогда не было никаких особых талантов, был просто серым и неприметным мальчишкой. Перебрался в другой город, поступил в университет. С 15 до 18 лет еще как-то развивался морально, а затем жизнь просто остановилась. Но не об этом хочется говорить. Что я имею сейчас: я поступил в нелюбимый университет на специальность, которую так и не смог освоить. Сейчас я на пятом курсе, но через пару дней меня отчислят, потому что я абсолютно не понимаю, чему научился за эти пять лет. И я понимаю, что пять лет потрачены впустую. Долгие пять лет, которые я уже не смогу вернуть. Так получилось, что я играю в театре (никак с университетом это занятие не связано). Я не талантлив, просто нравилось это дело и я его делал, как мог. А нужно было искать нормальную работу и пытаться строить свою жизнь. Театр не приносит больших денег, поэтому наполовину я завишу от родителей. Да чего юлить, тупо сижу у них на шее. А если выдаются моменты, когда заработок от выступлений достаточно приличный, то я тупо сливаю все деньги на ненужную мне технику, дорогой алкоголь и прочую лабуду. И я разочаровал своих родителей, не оправдал надежд. Они больше не видят моего будущего. Да и я его с трудом его наблюдаю. Я не умею ничего толкового и не знаю, как этому учиться. Пробовал просиживать за тоннами учебников, чтобы хоть как-то вытянуть специальность, по которой учусь, но все это для меня китайская грамота — смотрю и вижу иероглифы, не понимаю, как люди вообще такое осваивают. У меня почти нет друзей, а остаткам не хочется плакаться на свою жизнь. Нет девушки. А ту, что была когда-то, я вообще не понимаю — не понимаю, что она нашла в таком неудачнике и зачем со мной встречалась, но я благодарен ей за это светлое время. Вот и получается, что бесполезный кусок мяса, который не сумел к 22-м годам никак построить свое будущее, сделать что-то стоящее, основать фундамент, быть полезным. Я не знаю, зачем я живу. Из-за сумасшедших графиков с выступлениями я полностью угробил свое здоровье. У меня не осталось ничего, что бы я мог предложить в благодарность тем людям, которые тянули меня все это время. Все, что я заработал за это время — это слова. Но никому не нужен мой театр, никому не нужные мои спектакли, никого не интересуют мои песни и рассказы. Потому что это просто слова, а не что-то дельное. А в последнее время еще и на компьютерные игры подсел, отчего почти не сплю. И сейчас для остальных я стараюсь казаться вполне счастливым человеком, делаю вид, что у меня все хорошо и я не вешаю нос. Странно, но некоторые от этого тоже перестают унывать.