На момент выхода в свет в 1995-м году первого в России сборника произведений Даниила Ивановича Хармса, этот поэт оставался загадочным персонажем. Его роль в русской литературе до сих пор не ясна. Сам Хармс сформулировал свое творческое кредо так – «гениально правильно найденное незначительное отклонение, которое создает истинное искусство».
Ювачев – такова была фамилия Даниила Ивановича при рождении. 17 (30 – по новому стилю) декабря 1905 года он был рожден в Санкт-Петербурге. Примерно с 1924 года именует себя Хармс. За всё время псевдонимов было несколько десятков – Ххармс, Хаармсъ, Дандан, Чармс, Карл Иванович Шустерлинг и прочие. Но в итоге, чаще всего использовался именно «Хармс». Происходил он, видимо, от французского «charm» - «шарм, обаяние» и от английского «harm» - «вред». Отец – Иван Павлович Ювачев (1860-1940) являлся человеком глубоко православным и опубликовал ряд религиозных трудов. Он никогда не признавал поэтической деятельности сына, т. к. она сильно отличалась от его представлений о поэзии. Но он оказал важное влияние на морально-религиозное формирование Хармса. О матери – Надежде Ивановне Колюбакиной, которая была педагогом, известно мало.
Обучался Даниил Иванович в Главном немецком училище св. Петра (Петершуле). Там он основательно выучил немецкий и английский языки. Но доучивался писатель уже в другой школе, в Царском Селе, там директором была его тетя по матери – Наталья Ивановна Колюбакина. С 1924 по 1925 Ювачев учится в Ленинградском электротехникуме. Но в итоге, ни высшего, ни среднеспециального образования он не получил. А, исходя из списков изученных книг в его дневнике, очень любил читать и самообразовываться.
Активно заниматься литературной деятельностью Хармс стал с 1925 года, начав общаться с немногочисленным коллективом ленинградских поэтов, первым у которых был Александр Туфанов – поэт-новатор. Называлось это объединение «Орден заумников». Участники давали представления в разных местах с прочтением своих и чужих стихотворений. Около 1926 года Хармс принимают в Ленинградское отделение Всероссийского союза поэтов, а исключают спустя три года за неуплату взносов. Вдобавок в 1926-27 гг. в сборниках Союза поэтов печатаются два его стихотворения. Параллельно Даниил Иванович испытывает желание собрать всех, так называемых «левых» писателей и художников новаторов в одной организации.
В1927 году Хармс совместно с А. Введенским, Н. Заболоцким и И. Бахтеревым образовывает литературную группу – Объединение реального искусства – ОБЭРИУ. А в 1928 году журнал «Афиши Дома печати» опубликовывает известную декларацию ОБЭРИУ. В ней группа позиционируется как «новый отряд левого революционного искусства» и поэты нового мироощущения и нового поэтического языка. Такими они и являлись. Там же написаны сжатые описания каждого участника объединения. В этом же 1928, в ленинградском Доме Печати обэриуты организовали обширный театрализованный вечер «Три левых часа». В первом часе - прочтение стихотворений, во втором - пьеса Хармса «Елизавета Бам», а в третьем демонстрация кинофильма «Мясорубка» Разумовского и К. Минца. Представление имело большой успех, и закончилось под утро. Но днём в «Красной газете», как ни странно, появилась крайне отрицательная статья, в ней пьеса Хармса была раскритикована и названа сумбурной и непонятной. После такой рецензии обэриуты выступали только с короткими программами, как раньше. Заключительное выступление объединения было в общежитии студентов ЛГУ. Оно тоже вызвало возмущение, и охарактеризовалось в статье газеты «Смена», как «поэзия чуждых людей и классовых врагов». Датой окончания деятельности ОБЭРИУ считается 9 апреля 1930 года.
В 1928-1931 гг. Хармс сочинял для детских журналов стихотворения, рассказы и придумывал шарады. Тогда же выпущены девять иллюстрированных книг для детей. Отчасти та статья в «Смене» явилась одним из предлогов ареста Хармса и Введенского в конце 1931 года. Основным же поводом была работа для издательства «Детская литература», обвинение в противосоветском сочинительстве. Их сослали в Курск, но осенью 1932 года изначальное постановление (три года исправительных лагерей) было смягчено, и поэты возвратились в Ленинград. С этого времени Хармс пишет меньше стихотворений и в творчестве рисуются сцены повседневного насилия и мерзости бытия.
С марта 1928 года до 1932 Хармс женат на Эстер Александровне Русаковой (Иоселевич) – дочери эмигрантов из Таганрога, рожденной в Марселе и прожившей там 13 лет. Познакомились же они примерно в 1923-24 гг. Он много упоминал о ней и об их трудных отношениях в дневниках и посвятил ей немало произведений. В годы близкого общения Хармса и Эстер в его трудах появляется личностный биографический подтекст. С ней связана важная тема лирики Хармса – мотив окна. В переводе на русский Эстер – звезда. Она для него не просто любимый человек, но и нечто иное, что присутствовало во всех помыслах и делах. Он писал: «Весь мир – окно – Эстер».
Второй женой Хармса в 1934 году стала Марина Владимировна Малич и присутствовала с ним до его ареста в 1941 году. Ей писатель дал прозвище Фефюля и посвятил три песни (про Фефюлю). Также Марине посвящен большой цикл «Случаи» - тридцать рассказов и сценок. Она же спасла из дома на Маяковской после бомбежки большую часть архива Хармса и передала Я. С. Друскину – его товарищу писателю и философу.
Под конец 30-х годов Хармс публикует известное стихотворение «Из дома вышел человек…». Вслед за тем его не публиковали около года. Затем появляется второе крупное создание – повесть «Старуха». Это произведение одновременно философское, биографическое и фантастическое. Далее Хармс сочиняет в основном только прозу. В 1940-41 годах творения его становятся всё более мрачными, что продиктовано событиями тех времен, голодным существованием и ощущением безнадежности.
В августе 1941 года Хармса арестовывают за названные «пораженческими» изречения и клевету. А 2 февраля 1942 года, в период блокады Ленинграда он умирает в тюремной психиатрической лечебнице. По каким-то источникам, Хармс изобразил нарушение психики, чтобы уклониться от расстрела.
Для Хармса было свойственно видение мира как органического целого и отрицание незыблемых писательских авторитетов. В своем творчестве он обогащал и обострял значение предметов и слов. Хармс хотел достигнуть состояния сверхсознания, где «я» через «оно» уступит место «мы», а индивидуальность поэта расширится до космических пределов, не потеряв при этом своей конкретности и неповторимости. Увидеть мир целиком, применив метод расширенного смотрения – такова была его цель. Поэт должен был превратиться во всеобъемлющее существо. Его тексты не имели четких границ. Хармс намеренно не соблюдал орфографические правила и правила пунктуации, и это было продиктовано его восприятием мира и поэзии. Задачей поэта было преображение этого мира. Он хотел в один момент охватить всё бытиё, избавляясь от запятых. Так мир виделся ему постоянно обновляющимся, каждый миг воспринимался как самостоятельная единица, вмещающая всю вселенную. Хармс трансформировал слова, меняя одну или несколько букв, не разрушая целиком звуковую оболочку слова. Большое значение у него придавалось именно вызыванию определенных ощущений движения.
Произведения Даниила Хармса не оставят равнодушным заинтересованного и тонко чувствующего читателя. Необыкновенная игра слов и многозначительность вводят совершенно в особое состояние. Его можно назвать гением абсурда.
Даниил Хармс родился в Санкт-Петербурге 30 декабря 1905 года. Его отцом был Иван Ювачев - революционер-народник, который пережил ссылку на Сахалине, был знаком с Львом Толстым, Антоном Чеховым и другими знаменитыми русскими писателями своего времени.
Ранние годы
Благодаря отцу-литератору Даниил рано увлекся литературой. Он учился в нескольких школах, в том числе Петришуле - старейшей школе Санкт-Петербурга. В 1925 году молодой человек вступил во Всероссийский союз поэтов. Еще до того он стал использовать псевдоним Хармс, с которым и приобрел широкую известность. Наибольшее влияние на его творчество в то время оказывали Велимир Хлебников, Казимир Малевич, Алексей Крученых.
Начинающий писатель Даниил Хармс вступал в самые разные литературные кружки, расцвет которых пришелся как раз на 1920-е гг. Одним из них было содружество «чинарей» - молодых философов и писателей Ленинграда. В него также входили Леонид Липавский, Александр Введенский и Яков Друскин.
Главным занятием «Чинарей» были выступления с чтением собственных стихов. Иногда на таких встречах устраивались танцы, особенно крайне популярный тогда фокстрот. Союз поэтов, расположения полков, где служили его друзья - вот лишь некоторые места, где выступал сам Даниил Хармс. Биография для детей может и обойтись без этих фактов, однако для будущего детского писателя события того периода жизни были крайне важны для становления его творческого стиля. Постепенно публичные декламации авангардных стихов становились все сложнее. С каждым годом Советское государство становилось все более придирчивым к тому, что предлагала обществу интеллигенция.
ОБЭРИУ
Постепенно Даниил Хармс, биография которого в то время больше всего была связана с жизнью внутри ленинградской богемы, собрал вокруг себя кружок преданных сторонников. Эта группа называлась то «Левым флангом», то «Академией левых классиков». В 1927 году она была переименована в Объединение реального искусства - ОБЭРИУ. Группа распалась в начале 1930-х гг. Наибольшим успехом ее деятельности можно считать «Три левых часа» - творческий вечер, на котором прошла премьера хармсовской пьесы «Елизавета Бам».
По замыслу создателя ОБЭРИУ должна была объединить все силы левого искусства Ленинграда. Поэтому изначально группа делилась на пять секций: литературную, изобразительную, музыкальную, театральную и кинематографическую. Ко всему этому приложил руку Даниил Иванович Хармс. Биография для детей, издаваемая в СССР, конечно, не упоминала об этих, порой, радикальных экспериментах писателя.
Сотрудничество с детскими журналами
Чем еще оказался знаменит молодой Даниил Хармс? Биография писателя часто ассоциируется у массового читателя с его работами в жанре детской литературы. Хармс стал писать для детей по наущению Самуила Маршака, Бориса Житкова и Николая Олейникова. В 1930-е гг. он работал в детских журналах «Чиж», «Еж» и «Сверчок». Множество рассказов и головоломок в них оставил Даниил Хармс. Биография (презентация 2 класса) не может обойтись без упоминания этой части его творчества.
Детская литература долгое время оставалась едва ли не единственным постоянным заработком автора. Интересно, что даже невинные произведения для самой маленькой публики на некоторое время оказались запрещены цензурой. Так случилось, например, с «Озорной книжкой» - сборником рассказов и стихов. Она пребывала в цензурных списках в 1951 - 1961 гг.
Даниил Хармс, биография которого - это еще и биография переводчика, переводил некоторые детские произведения. Благодаря ему в СССР прочитали Вильгельма Буша и его книгу юмористических стихов «Плих и Плюх». Также писатель издавал произведения, сочиненные в сотрудничестве с коллегами по творческому цеху. Так в 1937 году вышли «Рассказы в картинках». Иллюстрации нарисовал Николай Радлов, а вот сам текст написали Нина Гернет, Наталья Дилакторская и Даниил Хармс. Биография автора долгое время была известна в основном именно по этой книге.
Личная жизнь
В первый раз писатель женился в 1928 году. Его супругой стала Эстер Русакова. Большинство произведений, написанных Хармсом во второй половине 20-х - начале 30-х, было посвящено этой девушке. В 1932 году пара развелась. Позже Русакова была репрессирована.
Затем Хармс жил короткими романами. Такими были отношения с художницей Алисой Порет. Во второй раз писатель женился в 1934 году - на этот раз на Марине Малич. Супруги были вместе вплоть до гибельного ареста Хармса в 1941 году.
Ссылка в Курск
Впервые Хармс был арестован в 1931 году. Тогда, якобы, была раскрыта «антисоветская группа писателей», к которой причислили в том числе и 26-летнего Ювачева. Сначала его приговорили к трем годам в лагерях. Затем наказание осужденному было изменено на ссылку в Курск.
Там же оказался товарищ Хармса Александр Введенский. Помимо него, писатель общался лишь с художниками Эрбштейном, Сафоновой и Гершовым. Компания эта была значительно меньше той, с которой ссыльный поддерживал контакт в Ленинграде. И, тем не менее, писателю повезло. Он и сам воспринял новость о высылке в Курск вместо тюрьмы с радостью, и относился к ней не иначе, как к творческой командировке.
В ссылке главной проблемой был недостаток денег и проблемы с жильем. Все это с большим трудом переживал Даниил Хармс. Биография, кратко известная по тогдашним письмам, говорит, что единственной отрадой для осужденного были эти самые письма друзей и родственников. Главными корреспондентами Хармса оставались сестра, отец, тетка, Борис Житков и Тамара Мейер. В Курске у писателя возникли первые проблемы со здоровьем. Они были вызваны плохим питанием и отсутствием хороших врачей. Но даже в провинциальных амбулаториях литератору ставились неутешительные диагнозы - плеврит и нервное расстройство.
Перемены в стиле
Осенью 1932 года писатель вернулся в Ленинград. После первого суда жизнь Хармса сильно изменилась. Его группа ОБЭРИУ оказалась под фактическим запретом - ее активная публичная деятельность прекратилась. Снизились тиражи детских книг Ювачева. Он стал бедствовать - чувствовался явный недостаток денег. В связи с этим изменился весь творческий стиль автора.
До дела против «антисоветской группы» писатель Даниил Хармс, биография которого в этом смысле повторяла судьбы многих других коллег, уделял много внимания утопическим проектам и темам. После 1932 года он постепенно отказывается от прежней концепции. Кроме того, писатель все больше уделяет внимания прозе и все меньше - поэзии.
Проблемы с изданием книг
Невозможность издавать свои взрослые произведения - вот от чего сильнее всего страдал Даниил Хармс. Биография, стихи и рассказы автора в современном понимании являются важной частью русской культуры XX века. Однако при жизни Хармс вовсе не имел такого почетного статуса. Отчаяние привело его к тому, что он стал строить фантастические планы издания самиздатовского журнала «Тапир». Этот замысел так и не осуществился.
В 1933 году Хармс переболел паратифом. Даже после выздоровления он находился в творческом кризисе. Например, за первую половину 1933 года писателем были закончены лишь дюжина стихотворений и две миниатюры, позже вошедшие в цикл «Случаи». Но именно эти наброски, в том числе «Математик и Андрей Семенович» стали новой отправной точкой, от которой позже отталкивался Хармс Даниил Иванович. Биография литератора была похожа на аттракцион - после длительного периода застоя он, наконец, стал плодотворно работать с новой формой.
Жизнь в Ленинграде
Пребывая в Ленинграде, Хармс иногда проводил целые недели у своей тети в Царском Селе. Таким было лето 1933 года, когда он увлекся шахматными задачами и с головой погрузился в индийскую тематику. Интересно, что писатель еще в 20-е занимался хатха-йогой.
1933 - 1934 гг. были периодом многочисленных встреч чинарей на Гатчинской улице в доме Леонида Липавского. Этот философ и писатель долгое время оставался лучшим другом Хармса. Тогда же к их кружку присоединился специалист по немецкому языку Дмитрий Михайлов. Его увлечения были близки Хармсу, так как тот сам горячо любил все, что связано с Германией.
Новые события
В это время писатель зарабатывал в основном своими выступлениями в ленинградских школах. Также он выезжал в пионерские лагеря. Он умел ладить с детьми, которые каждый раз оставались в восторге от визитов известного детского писателя. Этот период относительного финансового благополучия прервался в 1935 году. Тогда же умер Малевич, с которым Хармс пребывал в давних теплых творческих и человеческих отношениях. Литератор выступил со своим стихотворением на гражданской панихиде по художнику.
Летом 1935 Хармс Даниил Иванович, биография которого по-прежнему была крепко связана с детскими журналами, написал пьесу «Цирк Шардам». Ее премьера состоялась в октябре в театре марионеток Шапориной. В дальнейшем финансовые проблемы донимали Хармса все чаще. Он неоднократно обращался в Литературный фонд за ссудами.
Расцвет творчества
В 1930-е годы Хармс написал свои главные произведения. Это были «Случаи» (цикл рассказов), «Старуха» (повесть) и множество рассказов в рамках малой прозы. Издать их автору так и не удалось. При жизни Хармс был, в первую очередь, известен именно как писатель в жанре детской литературы. Его «подпольное» творчество стало известно много позже.
Считается, что в 1936 году появился новый тип хармсовской прозы. Яркими примерами подобных произведений были «Судьба жены профессора», «Кассирша», «Отец и дочь». Эти рассказы в основном были посвящены тематике смерти. Показательно также то, что в тот год Хармс написал лишь два стихотворения «Сон двух черномазых дам» и «Вариации».
В конце 1936 года советская печать начала готовиться к столетию со дня смерти Пушкина. «Нашему все» Хармс посвятил два произведения. Первое - рассказ «Пушкин - для детей», второе - анонимный очерк о Пушкине, опубликованный в «Чиже».
Второй арест и смерть
В 1937 году детское издательство Хармса было разгромлено. Многих его друзей и товарищей репрессировали (Николая Заболоцкого, Николая Олейникова, Тамару Габбе и т. д.). Сам Хармс был уже во второй раз арестован в августе 1941 года - на третий месяц войны с Германией. Его обвинили в распространении пораженческих настроений.
В разгар голода во время блокады города писателя отправили в психиатрическую больницу, расположенную в знаменитых «Крестах». Там он и умер 2 февраля 1942 года. Хармс был реабилитирован лишь спустя 18 лет.
Архив писателя был спасен литератором Яковом Друскиным. Рукописи автора в чемодане вынесли из дома автора, сильно пострадавшего от бомбежки. Публикации этих «взрослых» произведений начались в 1960-е гг. Однако и во время оттепели их тиражи оставались невысокими. Гораздо большей популярностью наследие Хармса пользовалась в самиздате. В 1974 году его избранные сочинения вышли в США. Наиболее полное четырехтомное издание появилось в Бремене в 1980-е гг. В СССР купирование произведений Хармса прекратилось лишь в перестройку. Именно тогда отечественные читатели впервые смогли в полной мере познакомиться с творчеством поэта и прозаика.
Хармс Даниил Иванович
Хармс (настоящая фамилия – Ювачев) Даниил Иванович (1905 – 1942), поэт , прозаик.
Родился 30 декабря 1905 (12 января 1906 н. с.) в Петербурге, с которым связана вся его жизнь. Здесь учился, здесь начал писать первые стихи. Как профессиональный поэт вошел в литературу в середине 1920-х, когда некоторые его стихи появились в альманахах.
Хармс был одним из основателей литературной группы ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства), в которую входили поэты А. Введенский, Н.3аболоцкий, Ю. Владимиров и др., использовавшие приемы алогизма, абсурда, гротеска. В 1927 на сцене Дома печати была поставлена пьеса Хармса “Елизавета Вам”. Как и другие обернуты, Хармс читал свои произведения на встречах с публикой, его стихи и рассказы распространялись в рукописях. В 1930 деятельность ОБЭРИУ как “объединения формалистов” была запрещена. , высоко ценя талант Хармса, привлек его к работе с детской литературой. С 1928 Хармс публиковал стихи для детей в журналах “Чиж” и “Еж”. Вышло также несколько детских книг, в том числе такие известные, как “Иван Иваныч Самовар”, “Игра”, “Миллион”.
Д. Хармс был арестован 23 августа 1941, а 2 февраля 1942 умер, находясь в заключении. Имя его было вычеркнуто из советской литературы. В 1956 реабилитирован. В 1960-е его книги были переизданы, пьеса “Елизавета Вам” вернулась в театральные репертуары.
Краткая биография из книги: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.
Даниил Хармс родился 30 декабря 1905 года в Санкт-Петербурге.Его отец был морским офицером. Он был знаком с Чеховым, Толстым и Волошиныным, в 1883 году был привлечен к суду за соучастие в народовольческом терроре, провел четыре года в одиночной камере и более десяти лет - на каторге на Сахалине, где наряду с мемуарными книгами «Восемь лет на Сахалине» и «Шлиссельбургская крепость» опубликовал мистические трактаты «Между миром и монастырем» и «Тайны Царства Небесного». Мать Хармса была дворянкой, и заведовала в 1900-е годы приютом для бывших каторжанок в Петербурге. Сам Хармс учился в санкт-петербургской привилегированной немецкой школе (Петершуле), где приобрел основательное знание немецкого и английского языков.
В 1924 году Даниил поступил в Ленинградский электротехникум, откуда через год был исключен за «слабую посещаемость» и «неактивность в общественных работах». С тех пор он целиком отдался писательскому труду и жил исключительно литературным заработком. Сопутствующее писательству разностороннее самообразование, с особым уклоном в философию и психологию, как о том свидетельствует его дневник, протекало чрезвычайно интенсивно. Он изначально чувствовал в себе литературный талант, и поэтому своим поприщем избрал поэзию, понятие о которой определилось у него под влиянием поэта Александра Туфанова, почитателя и продолжателя В.Хлебникова, автора книги «К зауми», и основавшего в марте 1925 года Орден Заумников, в ядро которого вошел и сам Хармс, взявший себе титул «Взирь зауми». Через Туфанова он сблизился с Александр Введенским, учеником более ортодоксального поэта-«хлебниковца» и обожателя Терентьева, создателя ряда агитпьес, в том числе сценической обработки «Ревизора», спародированной в «Двенадцати стульях» Ильфом и Петровым. С Введенским Хармса связала прочная дружба, и Введенский, без особых на то оснований, принимал на себя роль наставника Хармса. Однако направленность их творчества оказалась различна: у Введенского возникала и сохранялась дидактическая установка, у Хармса преобладала игровая. Об этом свидетельствовали его первые известные стихотворные тексты «Кика с Кокой», «Ваньки Встаньки», «Землю, говорят, изобрели конюхи» и поэма «Михаилы».
Введенский обеспечил Хармсу новый круг постоянного общения, познакомив его со своими друзьями Л.Липавским и Я.Друскиным, выпускниками философского отделения факультета общественных наук, отказавшимися отречься от своего учителя, высланного из СССР в 1922 году видного русского философа Н.О.Лосского, и пытавшимися развивать его идеи самоценности личности и интуитивного знания. Их взгляды повлияли на мировоззрение Хармса, и более 15 лет они были первыми слушателями и ценителями его произведений.
Из «взиря зауми» Хармс позже переименовался в «чинаря-взиральника», и быстро приобрел скандальную известность в кругах литераторов-авангардистов под своим новоизобретенным псевдонимом, которым стало множественное число английского слова «harm» - «напасти». Впоследствии свои произведения для детей он подписывал и иначе (Чармс, Шардам и т.д.), но собственной фамилией никогда не пользовался. Псевдоним был закреплен и во вступительной анкете Всероссийского Союза поэтов, куда Хармса приняли в марте 1926 года на основании представленных стихотворных сочинений, два из которых - «Случай на железной дороге» и «Стих Петра Яшкина - коммуниста», были напечатаны в малотиражных сборниках Союза. Кроме них до конца 1980-х годов в СССР было опубликовано лишь одно «взрослое» произведение Хармса - стихотворение «Выходит Мария, отвесив поклон» в 1965 году.
В качестве члена литобъединения Хармс получил возможность выступать с чтением своих стихов, но воспользовался ею только один раз в октябре 1926 года - другие попытки были тщетными. Игровое начало его стихов стимулировало их драматизацию и сценическое представление: в 1926 году он вместе с Введенским подготовил спектакль авангардистского театра «Радикс» - «Моя мама вся в часах», но дальше репетиций дело не пошло. Хармс познакомился с Казимиром Малевичем, и глава супрематизма подарил ему свою книгу «Бог не скинут» с надписью «Идите и останавливайте прогресс». Свое стихотворение «На смерть Казимира Малевича» Хармс прочел на панихиде по художнику в 1936 году. Тяготение Хармса к драматической форме выразилось в диалогизации многих стихотворений («Искушение», «Лапа», «Месть» и т.д.), а также в создании «Комедии Города Петербурга» и первого преимущественно прозаического сочинения - пьесы «Елизавета Бам», представленной 24 января 1928 года на единственном вечере «Объединения Реального Искусства» (ОБЭРИУ), куда, кроме Хармса и Введенского, входили Николай Заболоцкий, К.Вагинов и И.Бахтерев, и к которому примыкал Николай Олейников - с ним у Хармса образовалась особая близость. Объединение было неустойчивым, просуществовало менее трех лет с 1927-го по 1930-й годы, и деятельное участие в нем Хармса было скорее внешним, никак не затронувшим его творческих принципов. Характеристика, данная ему Заболоцким, составителем манифеста ОБЭРИУ, отличалась неопределенностью: «поэт и драматург, внимание которого сосредоточено не на статической фигуре, но на столкновении ряда предметов, на их взаимоотношениях».
В конце 1927 года Олейников и Житков организовали «Ассоциацию писателей детской литературы» и пригласили в нее Хармса.
С 1928-го по 1941-й годы он постоянно печатался в детских журналах «Еж», «Чиж», «Сверчок» и «Октябрята», за это время у него вышло около 20 детских книг. Эти сочинения дали выход его игровой стихии, но, как о том свидетельствовали его дневники и письма, писались они исключительно для заработка (с середины 1930-х годов более чем скудного) и особого значения автор им не придавал. Печатались они стараниями Самуила Маршака, правда, отношение к стихам Хармса критики, начиная со статьи в «Правде», озаглавленной «Против халтуры в детской литературе», было однозначным. И жил он, действительно, не тем, что творил для детей. Это были рассказы, стихотворения, пьесы, статьи и даже любая строчка в дневнике, письмо или частная записка. Во всем, в любом избранном жанре он оставался оригинальным, ни на кого не похожим писателем. «Я хочу быть в жизни тем же, чем Лобачевский в геометрии», - записал он в 1937 году.
Его не напечатанные произведения газета «Смена» расценила в апреле 1930 года, как «поэзию классового врага», и статья стала предвестием ареста Хармса в конце 1931 года, квалификации его литературных занятий как «подрывной работы» и «контрреволюционной деятельности» и ссылки в Курск. В декабре 1931 года Хармс был вместе с рядом других обэриутов арестован, обвинен в антисоветской деятельности, и приговорен 21 марта 1932 года коллегией ОГПУ к трём годам исправительных лагерей. В итоге приговор был 23 мая 1932 года заменен высылкой («минус 12»), и поэт отправился в Курск, где уже находился высланный Введенский. Там Хармс прожил с весны до осени 1932 года.
Рассказывал Владимир Глоцер: «Позади остались две единственные «взрослые» публикации Даниила Хармса - по стихотворению в каждом - в двух сборниках Союза поэтов (в 1926-м и 1927 годах). Больше Даниилу Хармсу, как, впрочем, и Александру Введенскому, не удалось опубликовать при жизни ни одной «взрослой» строчки. Стремился ли Хармс к публикации своих «взрослых» произведений? Думал ли о них? Полагаю, что да. Во-первых, таков имманентный закон всякого творчества. Во-вторых, есть и косвенное свидетельство, что он свыше четырех десятков своих произведений считал готовыми для печати. Но при этом - вот сознание безвыходности! - не делал после 1928 года никаких попыток опубликовать что-то из своих «взрослых» вещей. Во всяком случае, о таких попытках пока неизвестно. Сам Хармс старался не посвящать своих знакомых в то, что писал. Художница Алиса Порет вспоминала: «Хармс сам очень любили рисовать, но мне свои рисунки никогда не показывал, а также все, что он писал для взрослых. Он запретил это всем своим друзьям, а с меня взял клятву, что я не буду пытаться достать его рукописи». Думаю, однако, что небольшой круг его друзей - А.Введенский, Л.Липавский (Л.Савельев), Я.С.Друскин и некоторые другие - были постоянными слушателями его сочинений в 30-е годы. А писал он - во всяком случае, стремился писать - ежедневно. «Я сегодня не выполнил своих 3-4 страниц», - упрекает он себя. И рядом, в те же дни, записывает: «Я был наиболее счастлив, когда у меня отняли перо и бумагу и запретили мне что-либо делать. У меня не было тревоги, что я не делаю чего-то по своей вине, совесть была спокойна, и я был счастлив. Это было, когда я сидел в тюрьме. Но если бы меня спросили, не хочу ли я опять туда или в положение, подобное тюрьме, я сказал бы: нет, НЕ ХОЧУ».
В 1932 году Хармсу удалось вернуться в Ленинград. Характер его творчества изменился - поэзия отошла на задний план, стихи он писал все меньше (последние законченные стихотворения относятся к началу 1938), зато больше создавал прозаических сочинений. Им была написана повесть «Старуха», а также произведения малого жанра - «Случаи», «Сцены» и т.д. На месте лирического героя-затейника, заводилы, визионера и чудодея появился нарочито наивный рассказчик-наблюдатель, беспристрастный до цинизма. Фантастика и бытовой гротеск выявляли жестокую и бредовую несуразицу «непривлекательной действительности» (из дневников), причем эффект ужасающей достоверности создавался благодаря скрупулезной точности деталей, жестов, речевой мимики. В унисон с дневниковыми записями («пришли дни моей гибели» и т.п.) последние рассказы «Рыцари», «Упадание», «Помеха» и «Реабилитация» были проникнуты ощущением полной безысходности, всевластия полоумного произвола, жестокости и пошлости.
Произведения Даниила Хармса были на что похожими камешками в мозаике литературы 1920-х и 1930-х годов. Рассказы и сценки из цикла «Случаи», посвященного его жене Марине Малич, удивительным образом передавали, несмотря на весь их лаконизм (иные вещи - в треть машинописной страницы) фантасмагоричность, атмосферу и быт 1930-х годов. Их юмор был юмором абсурда. «Меня, - писал Хармс 31 октября 1937 года, - интересует только «чушь»; только то, что не имеет никакого практического смысла».
Из дома вышел человек
С дубинкой и мешком.
И в дальний путь,
и в дальний путь
Отправился пешком.
Он шел все прямо и вперед
И все вперед глядел.
Не спал, не пил,
Не пил, не спал,
Не спал, не пил, не ел.
И вот однажды на заре
Вошел он в темный лес.
И с той поры,
И с той поры,
И с той поры исчез.
Но если как-нибудь его
Случится встретить вам,
Тогда скорей,
Тогда скорей,
Скорей скажите нам.
Хармса занимало чудесное. Он верил в чудо - и при этом сомневался, существует ли оно в жизни. Иногда он сам ощущал себя чудотворцем, который мог, но не хотел творить чудеса. Один из часто встречаемых мотивов его произведений - сон. Сон как самое удобное состояние, среда для того, чтобы свершались чудеса, и чтобы в них можно было поверить. Он словно знал об отпущенных ему 36 годах жизни. Бывали дни, когда он писал по два-три стихотворения или по два рассказа. И любую, даже маленькую вещь мог несколько раз переделывать и переписывать.
Его внешность легко могла стоить жизни. Вера Кетлинская, возглавлявшая в блокаду ленинградскую писательскую организацию, рассказывала, что ей в начале войны, приходилось несколько раз удостоверять личность Хармса, которого подозрительные граждане, в особенности подростки, принимали из-за его странного вида и одежды - гольфы, необычная шляпа, «цепочка с массой загадочных брелоков вплоть до черепа с костями», за немецкого шпиона.
23 августа 1941 года он был повторно арестован по доносу Антонины Оранжиреевой, знакомой Анны Ахматовой и многолетнего агента НКВД. Хармсу вменялись в вину его слова: «Если же мне дадут мобилизационный листок, я дам в морду командиру, пусть меня расстреляют; но форму я не одену». И другое высказывание: «Советский Союз проиграл войну в первый же день, Ленинград теперь либо будет осажден и мы умрем голодной смертью, либо разбомбят, не оставив камня на камне». Также Хармс утверждал, что город заминирован, а на фронт посылают безоружных солдат.
Чтобы избежать расстрела, Хармс симулировал сумасшествие, после чего военный трибунал определил «по тяжести совершённого преступления», что Хармса необходимо содержать в психиатрической больнице.
Слабея от голода, его жена Марина Малич пришла в квартиру, пострадавшую от бомбежки, вместе с другом Даниила Ивановича, Я.С.Друскиным, сложила в небольшой чемоданчик рукописи мужа, а также находившиеся у Хармса рукописи Введенского и Николая Олейникова, и этот чемоданчик как самую большую ценность Друскин берег при всех перипетиях эвакуации. Потом, когда в 1944-м году он вернулся в Ленинград, то взял у сестры Хармса, Е.И.Ювачевой, и другую чудом уцелевшую часть архива. В нем были и девять писем к актрисе Ленинградского ТЮЗа (театра А.Брянцева) Клавдии Васильевны Пугачевой, впоследствии артистки Московского театра сатиры и театра имени Маяковского. При очень небольшой дошедшей до нас эпистолярии Хармса они имеют особенную ценность, особенно - рукопись как бы неоконченной повести «Старуха», самого крупного у Хармса произведения в прозе.
Сочинения Хармса, даже напечатанные, пребывали в полном забвении до начала 1960-х годов, когда был издан сборник его тщательно отобранных детских стихотворений «Игра» в 1962 году. После этого ему около 20 лет пытались присвоить облик веселого чудака, массовика-затейника по детской части, совершенно не согласующийся с его «взрослыми» сочинениями. С 1978 года в ФРГ публикуется его собрание сочинений, подготовленное на основе спасенных рукописей М.Мейлахом и В.Эрлем. К середине 1990-х годов Хармс прочно занял место одного из главных представителей русской художественной словесности 1920-х и 1930-х годов, по сути дела противостоящей советской литературе.
Рассказывал Владимир Глоцер: «Мир удивился, узнав Даниила Хармса. Впервые прочитав его в конце 60-х - начале 70-х годов. Его и его друга Александра Введенского. До тех пор мир считал родоначальником европейской литературы абсурда Эжена Ионеско и Сэмюела Беккета. Но, прочтя наконец неизвестные дотоле и, к сожалению, еще не опубликованные у нас в стране пьесу «Елизавету Бам» (1927), прозаические и стихотворные произведения Даниила Хармса, а также пьесу «Елка у Ивановых» (1939) и стихотворения А.Введенского, он увидел, что эта столь популярная ныне ветвь литературы появилась задолго до Ионеско и Беккета. Но ни Хармс, ни Введенский уже не услышали, как их чествуют. Слом, разлад, разрушение устоявшегося быта, людских связей и прочее они почувствовали, пожалуй, острее и раньше других. И увидели в этом трагические последствия для человека. Так все ужасы жизни, все ее нелепости стали на только фоном, на котором разворачивается абсурдное действо, но и в какой -то мере причиной, породившей самый абсурд, его мышление. Литература абсурда оказалась по-своему идеальным выражением этих процессов, испытываемых каждым отдельным человеком. Но, при всех влияниях, на которые указывает сам Хармс, нельзя не видеть, что он наследует не только Гоголю, которого, как мы потом узнаем, он ставил выше всех писателей, но и, например, Достоевскому... И эти истоки свидетельствуют, что русский абсурд возник не вдруг и не на случайной почве».
К самому Хармсу жизнь становилась все суровее. В 1937-м и 1938-м годах нередки были дни и недели, когда они с женой жестоко голодали. Не на что было купить даже совсем простую еду. «Я все не прихожу в отчаянье, - записывает он 28 сентября 1937 года. - Должно быть, я на что-то надеюсь, и мне кажется, что мое положение лучше, чем оно есть на самом деле. Железные руки тянут меня в яму».
Но в те же дни и годы, безнадежные по собственному ощущению, он интенсивно работал. Рассказ «Связь», например, был датирован 14-м сентября 1937 года. Хармс, как художник, исследовал безнадежность и безвыходность, писал о ней. Им был написан 30 января 1937 года рассказ «Сундук», 21 июня 1937 года - сценка «Всестороннее исследование», 22 августа 1937 года - «О том, как меня посетили вестники» и т.д. Абсурдность сюжетов этих вещей не поддается сомнению, но также несомненно, что они вышли из-под пера Хармса во времена, когда то, что кажется абсурдным, стало былью. Рассказывавшие о Хармсе современники писали, как был изумлен дворник, читая на дверях его квартиры табличку каждый раз с новым именем.
Возможно, что так все и было. Вот подлинная записка, сохранившаяся в архиве Хармса: «У меня срочная работа. Я дома, но никого не принимаю. И даже не разговариваю через дверь. Я работаю каждый день до 7 часов». «Срочная работа» у не печатающегося писателя...
Умер Хармс в Ленинграде 2 февраля 1942 года - в заключении, от истощения во время блокады Ленинграда, в наиболее тяжёлый по количеству голодных смертей месяц, в отделении психиатрии больницы тюрьмы «Кресты».
..............................................
Copyright: Даниил Хармс
1928 год. Ленинградский Дом печати взбудоражен выступлением молодых эпатажных литераторов, называющих себя обэриутами. Они декламировали стихи, написанные заумью, поставили абсурдистскую «Елизавету Бам», а в довершение всему явили миру монтажный фильм с многообещающим названием «Мясорубка». Главным среди обэриутов был Даниил Хармс, биография которого стала темой этой статьи.
Ранние годы
Родился будущий поэт 30 декабря 1905 года. Склонность к писательскому труду передалась Даниилу генетически: его отец, состоявший в переписке с Чеховым и Толстым, был известен не только революционной деятельностью, но и пробами пера, а мать по происхождению была дворянкой и заведовала приютом. Краткая биография Даниила Хармса включает упоминание о его блестящем образовании в привилегированной немецкой школе. После революции он числился в Ленинградском электротехникуме, откуда был отчислен с формулировкой «слабая посещаемость», неактивность в общественных работах».
Истоки литературной деятельности
Когда же Хармс Даниил Иванович, биография которого стала предметом многих исследований, сменил фамилию Ювачев и окончательно уверовал в свой писательский талант? Первое использование псевдонима приходится на начало 1920-х годов. Разгадку фамилии «Хармс» (а также ее многочисленных вариантов, среди которых - Ххармс, Хаармсъ и неизвестно откуда взявшийся Карл Иванович) пытались отыскать в многочисленных наречиях. Наиболее правдоподобными следует признать аналогии с английским и французским языками. Если в первом harm - это «вред», то во втором похожее слово обозначает шарм, привлекательность.
Примерно тогда Хармс пишет свои первые поэтические произведения. В качестве ориентира он выбирает Хлебникова, а вернее, его близкого почитателя А. Туфанова. Впоследствии «Орден заумников» пополнится таким талантливым поэтом, как Даниил Хармс. Биография его также свидетельствует, что в 1926 году он вступил во Всероссийский союз поэтов, откуда был исключен из-за неуплаты взносов.
ОБЭРИУ
На первую половину 20-х годов приходится знакомство Хармса с Введенским и Друскиным, которые являлись основателями кружка «чинарей». Впоследствии туда войдет и Даниил, решивший сплотить всех «левых» писателей под одним названием, одной группой - ОБЭРИУ. Расшифровывается эта сложная аббревиатура как «Объединение Реального Искусства». Что интересно, в манифесте группы, опубликованном в 1928 году, школу «зауми» обэриуты объявляли наиболее враждебной к себе. Хармс отрекался от разрушения слова, обычной игры в бессмыслицу. Цель их группы носила глобальный характер и проецировалась на окружающий мир. Обэриуты стремились очистить предмет от «литературной шелухи», сделать его восприятие более реальным. Это касается как его явно авангардистских опытов (стихотворений «Злое собрание неверных», «Я пел...»), так и произведений, носящих юмористический характер.
Объясняет Хармс и явление абсурда в прозаических миниатюрах наподобие «Голубой тетради № 10», «Сонета», «Вываливающихся старух». По его мнению, логика искусства должна отличаться от житейской. В пример Хармс приводит случай, когда художник, вопреки анатомическим законам, несколько вывернул лопатку главной героини, что, впрочем, не мешает нам, зрителям, любоваться красотой изображенной натуры. Создавал Даниил и драматические произведения (например, упомянутую выше «Елизавету Бам»), которые легко вписывались в контекст опытов остальных обэриутов.
Произведения для детей
Как же далее развивалась биография Даниила Хармса? Для детей он начал писать с конца 20-х годов, сотрудничая с рядом журналов. Там работали и другие члены ОБЭРИУ, однако, в отличие от них, Хармс ответственно отнесся к своей нынешней работе, ставшей по воле судьбы его единственным источником дохода. В журналах публиковались стихи, головоломки поэта, он выпустил ряд книг («Во-первых и во-вторых», «Игра» и т. д.). Некоторые из них находились под запретом или не рекомендовались для массовых библиотек, другие были особо любимы в среде маленьких читателей.
Хармс в 1930-х годах
Этот период стал особо тяжелым для писателей, которые не хотели поставить свой талант на конвейер. К ним относился и Даниил Хармс. Биография (автобиография, точнее) тех времен запечатлена в печальных строчках стихотворения «На посещения писательского дома...». Поэт с удивлением и негодованием обнаруживает, что его знакомые отвернулись от него, попавшего в немилость литератора. Первый арест Хармса состоялся в декабре 1931 года. Формально приговор касался деятельности поэта в сфере хотя истинная причина ареста была связана с ОБЭРИУ. Видимо, Советская власть не смогла простить ему эпатирующих, несколько скандальных выходок, характеризующих авангардистское искусство - как понимал то Даниил Хармс. Биография поэта в 30-х годах отличается мировоззренческим кризисом и постоянными материальными лишениями. Впрочем, справляться с ними ему помогала вторая жена - Марина Малич, которая оставалась с поэтом до конца его жизни.
Смерть
Началась война. Хармс встретил ее пораженческими настроениями и нежеланием участвовать в ней, за что его арестовали во второй раз. Дабы избежать расстрела, Хармс симулировал сумасшествие. Его поместили в психиатрическую больницу, где он умер во время страшных событий блокады Ленинграда. Так окончил свой Даниил Хармс, биография и творческое наследие которого ныне представляют значительный интерес.