Зороастрийцы

Образ-символ "Симург" в древности и раннем средневековье.

Определение смысла, места и роли образа фантастической птицы Симург (saeno meregho Авесты, ср.-перс. Сенмурв) в религиозных и мифологических представлениях древних иранцев встречает значительные трудности. Н. Я. Марр, принявший подобную попытку, установил, что в переводах "Шах-наме" Фирдоуси на грузинский язык имя "Симург" передается словом "Паскунди". На этом основании, руководствуясь яфетической теорией, Н. Я. Марр собрал множество слабо датированных и связанных параллелей осетинского фольклора, поздних грузинских и армянских словарей и других источников, считая имена "Симург" и "Паскунди" почти эквивалентными. Описание мифического существа осетинских сказаний может быть действительно очень древним, восходящим к индоиранским архетипам. В этих сказаниях речь идет о семиглавом существе, способном схватить когтями человека и унести его на небо . В грузинских и армянских словарях, очевидно, под влиянием арабских и персидских бестиариев, где говорится, что это существо называется и "Анка", и Симург, сказано: оно водится в Эфиопии, имеет тело льва, голову, крылья и клюв орла. Это существо способно переносить человека в "светлый мир" (ср. ниже, описание Симурга в словаре "Бурхан-и Кати").

На основании обширных и весьма разнородных материалов Н. Я. Марр приходит к выводу, что эта фантастическая птица — посредник между верхним духовным и нижним земным, зримым миром, она несет также функции пророка, божественного вестника. Маг древнейших религий, способный общаться с богами, сопоставим с этой вещей птицей. Отсюда рождается мифологема "птица-душа" и особое представление о душах умерших как о птицах, исследованное до Н. Я. Марра на археологическом материале Г. Вейкером . Н. Я. Марр проводит различие между "вещей птицей" (Симургом), духовной сущностью нижнего мира, имеющее свободное общение с верхним миром, и "птицей-душой" — существом загробного мира.
Интересно отметить, что античные авторы называют фантастических птиц "персидскими" (Аристофан; III, с. 5 ), а Аполлоний Тианский, "Булинас" арабских источников, даже сообщает: у персидского царя в золотой клетке жили четыре птицы с человеческими головами, они знали язык богов, учили людей правде и справедливости, обучали магов сокровенному знанию .
Все эти весьма разрозненные сведения дают самое общее представление о сложности и многообразии древних символов "вещая птица — маг — вестник богов — пророк" и "птица-душа" и, возможно, помогают разрешить поставившее в тупик М. Му"ина противоречие между двумя существами авестийской традиции: птицей Сен (saeno) и праведником по имени Сен.
Среднеперсидский источник "Затспрам" повествует о семи встречах пророка Заратуштры с семью Амахраспадами — божественными сущностями светлого мира менок. На встречу в мире менок с Вахуманом (авест. Воху Мана, перс. Бахман — "первое сотворенное", "исток творения") Заратуштра берет с собой пять видов живых существ, которые в земном мире гетик есть символы Вахумана. Эти существа, прежде чем прибыть в место встречи Хукар Усинд, обретают дар речи. Существа эти: рыба, курица, заяц, архар, а из птиц — упомянутые в Авесте Каршипт и Сен. Последняя, очевидно, орел, как "птица птиц". Все эти существа слышат от Охрмазда, верховного божества, изложение основ веры на человеческом языке, причем Заратуштре велено не убивать и не мучить эти пять видов животных и заботиться о них . Здесь Сен скорее орел или сокол.
Вместе с тем, по другой среднеперсидской книге — "Денкарт", Охрмазд говорит Заратуштре: я тебе дам мудрость всеведения и учениками твоими будут Сен и праведные цари Виштасп и Джамасп . В самом тексте Авесты упоминается праведный Сен — мудрец и целитель . Если мифологемы "вещая птица" и "маг", "малый пророк", как полагал Н. Я. Марр, действительно сопоставимы, то внешнее противоречие между двумя употреблениями имени "Сен" в зороастрийской традиции можно считать вызванным плохим состоянием дошедших до нас текстов или просто тем, что праведник Сен был наречен именем авестийской птицы.
В "Шах-наме" Симург — существо горнего мира, прилетающее на помощь людям в мир земной, существо говорящее, мудрое, приносящее победу, целитель, заживляющий раны, и вместе с тем — гигантская птица. Вероятно, для Фирдоуси, слышавшего, как он сам говорит, устную традицию от мобедов, противоречия здесь не было. Свойства птицы для него у Симурга были свойствами существа горнего мира, символами. Постараемся дополнить наши знания о древней традиции о Симурге.
Вдохновленная приведенными замечаниями Н. Я. Марра, бывшего в 1930-е годы непререкаемым авторитетом, К. В. Тревер исследовала образ Симурга в небольшой монографии, не утратившей значения и в наши дни. Не злоупотребляя экскурсами в яфетическую теорию, она придерживалась в основном иранского материала, сопоставляя данные письменных памятников и изображений на каменных рельефах, тканях, серебряных сосудах. Заметим здесь, что обилие дошедших до нас древних изображений Симурга (если это действительно Симург), встречающихся даже на монетах (о чем ниже), просто поразительно. Пожалуй, ни одному существу зороастрийского пантеона так не повезло, ввиду сказочной способности Симурга приходить к людям и помогать им.
Самая старая часть Авесты, где упоминается Симург, — Яшты. В них сохранились остатки дозороастрийских представлений и мифов. М. Бойс так обобщает часть этих представлений: бог ветра Вата подбрасывает воду моря Воурукаша к облакам и проливает ее над семью каршварами (частями земли). С водой смешаны семена растений, которые падают на землю и дают ростки, особенно когда идет дождь. Эти семена произошли от "Древа всех семян", которое растет в середине моря Воурукаша. Оно называется также "Древом всеисцеляющим" . Как мы покажем далее, согласно среднеперсидскому тексту "Дадестан е Менок е храт", на это древо садится Сенмурв-Симург, и взлетает, рассыпая семена по земле.
Вернемся, однако, к переводам из Авесты и сопоставим нижеследующие отрывки со среднеперсидскими источниками (ср. VII, с. 195).

Яшт 14,41:

"Созданного Ахурой Веретрагну почитаем мы. Веретрагна приходит сюда и простирается над этим домом, прекрасным своим богатством быками, подобно тому как здесь (в потустороннем светлом мире менок. — А. Б.) большая птица Саэна [простирается], подобно тому как там (в земном мире — гетик. — А. Б.) влажные облака окутывают сверху донизу высокие горы...".

Яшт 14,40:

Здесь говорится о том, что Веретрагна победил чудовище Дахаку (змея, дракона). По мнению К. В. Тревер, Сенмурв изображался иногда несущим змею в клюве (см. рис. 1). А. Кристенсен подробно разбирает в "Иранской демонологии" символ змея, дракона, встречающийся в древних источниках. В Яште 14,41 Веретрагна и Саэна сопоставлены по функции.

Рис. 1. Золотая накладка ножек меча из скифского кургана. Ок. V в. до н.э. (прорисовка).

Яшт 12,17 (Яшт 12-й — "Рашн яшт", хвала Ахуре Рашну, справедливому судии, отправляющему души в рай или в ад; ср. рис. 2):

"... Также когда ты, о святой аша (небесное существо. — А. Б.) Рашнав, находишься на Древе Орла, которое стоит в середине озера (или моря. — А. Б.) Воурукаша, [древе], которое несет в себе хорошее целебное средство, сильное целебное средство, которое называется Виспобиш, "всеисцеляющее", [древе] на которое возложены семена всех растений, мы взываем [к тебе]...".

Рис. 2 (прорисовка).

В среднеперсидском источнике "Дадистан-и Мину-йи хирад" (мы даем здесь новоперсидскую транскрипцию его названия) сказано, что Сенмурв всегда восседает на "Древевсех семян" (см. подробнее ниже). Видимо, потому и называет в переводе Авесты это Древо "Древом Орла". Судия Рашн (Рашнав Авесты), очевидно, по представлениям зороастрийцев, может иногда подниматься на это древо, и Яшт 12 содержит среди обращений к Рашну молитву, возносимую к нему в то время, когда он "восседает на Древе Орла" вместе с Симургом. Симург дает душе бессмертие и относит ее в потусторонний мир, а Рашн судит ее по справедливости за добрые дела или грехи и определяет, идти ли ей в рай или в ад.

Яшт 13,126 (Яшт 13 — "Фарвардин Яшт" — яшт весны, жизни):

"... мы поклоняемся фраваши (духам-помощникам. — А. Б.), верующего в аша Тиронакатва [из ветви] Успаэшата [из семьи] Саэна...

Мы поклоняемся [также] фраваши верующего в аша Утайутай, сына Виткавай, [сына] Зиграй, сына Саэна...

Мы поклоняемся [также] фраваши, верующего в аша Фрохакафра, потомка Мерезишмы [из семьи] Саэна...".

Из этих молитвенных формул можно заключить, что Саэна (праведник? великая духовная сущность?) — родоначальник семьи, из которой происходили святые (к ним и обращены приведенные молитвы).
Текст другой части Авесты, Вендидада, содержащий заклинания против злых сил, демонов, дэвов, объясняет, что это за "Всеисцеляющее древо" или "Древо всех семян":
"[Говорит Ахурамазда]: чистые воды текут из озера Пуитика к озеру Воуракаша, к дереву Хвапи ("Дерево хорошей воды"); там произрастают мои [хорошие] растения, все, всех видов, тысячи, десятки тысяч. Затем я [растения эти] опускаю в дождь, я, Ахурамазда, для пищи праведному человеку, чтобы полезный скот там пасся; мое [хорошее] зерно пусть ест человек, а трава — для полезного скота [пусть будет]" (Вендидад I,19-20).
Среднеперсидский текст "Дадестан е Менок е храт", датируемый VI или IX в. н.э. , содержит развернутую картину всего окружения птицы Сен (Саэно Авесты), очевидно основанную на не дошедших до нас текстах. Автор книги, называющий себя "Мудрец", "Знающий", считает своим источником внутреннее озарение, пришедшее от "Светлого духа ума" (менок е храт), и предназначает ее для заучивания праведными зороастрийцами , находящимися (если датировка IX в. верна) в окружении враждебно настроенных мусульман. На ряд вопросов "Знающего" "Свет ума" отвечает, в частности, следующее:
"Трехногий осел (названное в Авесте и описанное в Бундахишне существо, у которого три ноги, шесть глаз и золотой рог на голове. — А. Б.) стоит в середине моря Варкаш (Воурукаша Авесты). И всякая вода, оскверненная падалью, нечистотами и прочей грязью, которая изливается [в море Варкаш], когда доходит до трехногого осла, всю ее он взглядом своим очищает.
И Хом (священное растение Хаома Авесты. — А. Б.), устраивающий (или воскрешающий. — А. Б.) [души] умерших, растет в море Варкаш в самом глубоком месте. И девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять праведных фраваши (духов-хранителей — помощников. — А. Б.) назначено охранять [Хом]. И рыба Кар (Кара Авесты. — А. Б.) всегда вокруг [Хома] плавает и отгоняет от него лягушек и прочих вредоносных животных.
Гобад-шах пребывает в [стране] Иранведж в кишваре Хванирах. И от ног до середины тела он — бык, а от середины тела до верха он — человек. И всегда он сидит на берегу моря [Варкаш], и поклоняется [достойным поклонения божественным сущностям] язата, и льет в море [очистительную] воду "Зохр". И по причине того, что он льет ту [воду] "Зохр", бесчисленное множество вредоносных живых существ в море погибает. А если бы, не дай Бог, не соблюдал он этот обряд и [воду] "Зохр" в море не лил, чтобы те бесчисленные вредоносные существа уничтожались, тогда, когда пойдет дождь, вредоносные существа посыпались бы сверху дождем.
Гнездо Сенмурва находится на "Древе, прогоняющем горе", "[Древе] многих семян". И каждый раз, когда Сенмурв с того [древа] поднимается, на том древе вырастает тысяча ветвей. А когда [Сенмурв на то древо] садится, он отламывает от него тысячу ветвей и семена с них рассеиваются.
И птица Чинамрош также сидит там поблизости. И дело ее состоит в том, что те семена, которые [Сенмурв] рассыпает с "Древа многих семян", "Древа, прогоняющего горе", она собирает и несет их туда, где Тиштар (обожествленная звезда Сириус. — А. Б.) берет воду, их [снова] рассыпает, чтобы Тиштар собрал воду со всеми теми семенами и пролил ее на [весь] мир" .
Если в приведенных текстах, не складывающихся все же в единую ясную традицию, речь идет в основном о космической роли Сенмурва-Симурга, о его роли в мироздании и бытии растений и животных, то в другой среднеперсидской книге, "Бундахишне" ("иранском или большом") сказано об особенностях и свойствах Симурга . В перечислении групп живых существ к десятой группе отнесены "птицы, которых 110 видов".
Далее 22.

"... из них тринадцать видов, таких, как Саэна-птица и Каршипт, орел, орел-стервятник, которого называют [также] черным орлом, ворона, сова, петух, которого называют "паро-дарс" (ср. Пародарш Авесты. — А. Б.), и журавль.

23. "И одиннадцатая [группа живых существ] — летучие мыши. Из этой [группы] есть два [вида], у которых есть молоко в сосцах, и они выкармливают им своих детенышей: Саэна-птица и летучая мышь, которая летает по ночам".

24. "Как говорят: "летучих мышей причисляют к трем родам: собак, птиц и мускусных крыс"; ибо они летают, как птицы, имеют зубы, как собаки , и живут в норах, как мускусные крысы" .

М. Бойс отмечает, что во всей поздней зороастрийской традиции Сенмурв — птица, выкармливающая молоком детенышей . Сопоставляя данные "Бундахишна" с "Шах-наме", М. Бойс отмечает также, что в поэме Фирдоуси Симург выкармливает будущего богатыря Заля, однако птица изображена как хищная и кормит она младенца Заля не молоком, а кровью . Действительно, во многих рукописях "Шах-наме" есть бейт, в котором сказано, что Симург выжимал сок из нежного мяса газелей и им выкармливал Заля. Однако этот бейт отсутствует в старейших и достовернейших рукописях. Фирдоуси ведет рассказ о младенчестве Заля "со слов мобеда" и говорит лишь о том, что "Симург его выкормил". Мобеду должен был быть известен "Бундахишн", и для него не требовалось объяснений, каким образом "птица выкормила младенца", ибо, согласно традиции, Симург — "млекопитающая птица". Весьма вероятно, что молоко Симурга — "молоко мудрости", "сокровенное знание", ибо дальнейшее развитие образа Симурга в героическом и мистическом эпосе подразумевает именно такое понимание.
К. В. Тревер отмечает, что в "Малом Бундахишне" Сенмурв "создан о трех естествах не для здешнего мира" (XXIV,11), что он "у врат мира дважды создан был" (XIX,18) . Симург позднейшей традиции персидской поэзии "пребывает за горой Каф", то есть за "краем света", в потустороннем мире, что соответствует и тексту "Бундахишна".
В дальнейшем рассуждении К. В. Тревер стремится объяснить природу Сенмурва с позиций яфетической теории, настаивает на эволюции его образа еще в зороастрийской традиции и старается связать его книжный образ с многочисленными изображениями на металле и тканях. Действительно, на них изображена инфернальная "собака-птица" с собачьей головой, оскаленной пастью и павлиньим хвостом, покрытая к тому же рыбьей чешуей. После появления работы К. В. Тревер мало кто сомневался, что "стандартная" собака-птица сасанидских изображений есть Симург-Сенмурв. Такие сомнения выражала крупнейший знаток сасанидского металла П. О. Харпер (см. XIII, с. 97) и ранее — А. Кристенсен . Но почему же на древнейшей ахеменидской золотой пластине, опубликованной К. В. Тревер , и на всех миниатюрах к "Шах-наме" Симург изображен как птица с клювом, а не как "собака-птица"?
Стремясь разрешить противоречия образа Симурга в зороастрийских книгах, К. В. Тревер обращается к среднеперсидскому тексту, датированному IX в. — "Затспрам". В этом тексте нет противоречий: "Среди птиц две были созданы отличного от других вида: это Сенмурв и летучая мышь, которые имеют зубы во рту и кормят своих детенышей молоком из сосцов" (XI,23; III, с. 17). В том же источнике речь идет о "Древе всех семян", на котором восседает Сенмурв, и дана картина оплодотворения и орошения полей, сходная с картиной "Мину-йи хирад". Дальнейшие попытки К. В. Тревер объединить черты орла и летучей мыши, "миры света и тьмы" в образе Сенмурва не представляются убедительными . Еще менее убедительны попытки связать "птицу" и "собаку" на основе фольклорных и яфетических параллелей . Весьма вероятно, что в образе Симурга на протяжении тысячелетий соединились образы разных духовных сущностей, идущих из разных традиций.
Возможно, с образом индоиранской птицы Saeno Авесты — Syena ведических текстов — гигантского орла, "птицы птиц" стал сочетаться в ответвлении традиции образ ночного крылатого демона, собаки-птицы, обладающей зубами и сосцами. Предположение К. В. Тревер об "ахриманическом Симурге" как противоположности светлого, доброго Симурга верхнего неба, о переходе ценностей со сменой религий (ср. выше — пери) представляется правдоподобным . Но почему же именно "собаку-птицу" изображали на чашах и кувшинах, монетах, шахских головных уборах и кафтанах, придавая изображению смысл, очевидно, благословения, доброго пожелания, силу талисмана, оберега?
Возможно, "добрая память" о Симурге дозороастрийской религии, подобная "доброй памяти" о древней богине плодородия Пайрике, ставшей "ведьмой" у зороастрийцев (ср. образ пери), сохранила и доброе отношение к изображению Симурга.

Андрей Бертельс. Образ птицы Симург в зороастрийской мифологии

http://blagoverie.org/articles/opinion/simurg.phtml

http://oldsufiwebzine.wordpress.com/2002/12/04/образ-птицы-симург-в-зороастрийской-м/

Разработав довольно сложную систему предписаний, служители зороастрийской религии диктовали своим единоверцам, что они должны делать и чего не должны.

С одной стороны, жизнь зороастрийцев всё больше попадала в зависимость от обрядов, культа и предписаний веры, с другой - только жёсткие религиозные требования могли сплотить народ в единый организм, крепкую своими традициями религиозную общину. Важное значение имели торжественные церемонии, связанные с временами года: празднование Нового года (Ноуруз), культ предков, почитание священного напитка - хаомы, молитвы, обряды очищения и приобщения подростков к вере. Существовали обряды и обычаи, связанные со вступлением в брак, рождением ребенка, похоронами. В них обязательно участвовали священнослужители, а также все родственники и близкие, почетные граждане города или деревни.

МОЛИТВА. К ежедневным обрядам относится молитва. В зороастрийских догматах даны подробные указания - когда, в какое время года, в какие часы и как совершать молитву. Молящийся обращается к Богу не реже пяти раз в день. Упоминая в молитве имя Ахурамазды, необходимо сопровождать его хвалебными эпитетами. Утром и перед сном, входя в дом и выходя из дома, совершая очищение и другие обряды, зороастрийцы всегда упоминают Бога словами молитвы. Молиться можно в храме, у домашнего алтаря, на природе, причём лицо молящегося всегда должно быть обращено на юг, в то время как парсы молились обращенными на север.

В религиозных представлениях зароастрийцев нашли отражение народные верования, магия, демонология. Так, из поколения в поколение передавался страх перед демонами (дэвами). Чтобы преодолеть его произносятся соответствующие молитвы и заклинания. Жёсткие правила сопровождают обряд очищения: беспрекословное соблюдение чистоты, запрещение прикасаться к "нечистым" предметам, в том числе к некоторым растениям и животным, особенно к насекомым (муравьям), пресмыкающимся (змеям). К "чистым" относятся: человек, собака, корова, овца, ёж, деревья, растения и плоды в садах и огородах. Прикосновение к "нечистому" предмету считается грехом.

Особо почитаемы у зороастрийцев огонь, вода и земля. Чтобы налить воду, надо вымыть руки. Нельзя выходить из жилища в дождь, чтобы не загрязнять землю и воду. Нельзя есть мясо, предварительно не удалив из него кровь. Нельзя садиться за трапезу или купаться в присутствии иноверцев.

Для разведения огня в домашнем очаге пользовались чистыми, сухими дровами. Во время приготовления пищи ни одна капля не должна попасть в огонь.

ПОХОРОННЫЙ ОБРЯД. Жизнь для зороастрийца - это благое начало, представленное самим Ахурамаздой. Пока правоверный зороастриец жив, он несёт в себе благодать; когда же он умирает, то становится выражением злого начала, т. к. смерть есть зло. Поэтому даже самым близким родственникам покойного запрещается к нему прикасаться. Для этого есть насасса-лары (мойщики трупов).

Обряд, связанный со смертью и похоронами, довольно необычен и всегда строго соблюдался. Человеку, умершему зимой, по предписанию "Авесты" отводят специальное помещение, достаточно просторное и отгороженное от жилых комнат. Труп может находиться там несколько дней или даже месяцев до тех пор, "пока не прилетят птицы, не зацветут растения, не потекут скрытые воды и ветер не высушит землю. Тогда почитатели Ахурамазды выставят тело на солнце". В помещении, где находился покойный, должен постоянно гореть огонь - символ верховного божества, но его полагалось отгораживать от умершего виноградной лозой, чтобы демоны не касались огня.

У постели умирающего должны были неотлучно находиться два служителя культа. Один из них читал молитву, обращаясь лицом к солнцу, а другой готовил священную жидкость (хаому) или гранатовый сок, который он наливал для умирающего из специального сосуда. При умирающем должна быть собака - символ уничтожения всего "нечистого". К тому же считалось, что собака чувствует последний вздох и последний удар сердца умирающего человека. Согласно обычаю, если собака съедала кусочек хлеба, положенный на грудь умирающего, родственникам объявляли о смерти их близкого.

Мойщики трупов обмывали тело покойного, надевали на него саван, пояс кушти и складывали руки на груди. В любое время года, кроме зимы, похороны совершались на четвёртый день после смерти, поскольку считалось, что именно в это время душа усопшего переселяется в загробный мир. С восходом солнца в соответствии с правилами, изложенными в "Авесте", совершался обряд погребения. На железные носилки клали деревянный настил, а на него - труп. Нести носилки могли только мойщики трупов. Похоронная процессия родственников, возглавляемая жрецами, сопровождала носилки только до подножия астодана, или башни молчания, - кладбища зороастрийцев. Это было специальное сооружение высотой 4,5 м. Пол башни представлял собой погребальную площадку, поделённую концентрической разметкой на три зоны для укладывания умерших - детей, женщин и мужчин. Носильщики и жрецы приносили свою ношу в башню молчания и помещали труп в одной из зон. Тело закреплялось, чтобы звери или птицы, растерзав труп, не могли унести и разбросать останки в воде, на земле или под деревьями. Когда птицы склёвывали всё мясо, а кости под действием солнца полностью очищались, их сбрасывали в колодец, находившийся внутри башни молчания.

Древнегреческие учёные Геродот и Страбон утверждали, что во времена Ахеменидов персы натирали трупы воском и хоронили умерших царей в особых гробницах или склепах, вырубленных в скалах Накше-Рустам. Маги или жрецы выставляли трупы на особого рода возвышения и погребали "не ранее того, как их разорвут птицы или собаки". Позднее тела умершего стали выносить за город где его клевали хищные птицы; класть тело в могилу или сжигать (кремировать) запрещалось.

Запрет на кремацию греки объясняли тем, что огонь у зороастрийцев считался священным. В XX в., особенно в 50-е гг., башни молчания в Иране были замурованы и прекратили своё существование, в то время как у парсов они продолжают действовать. В Иране зороастрийцы предают покойников земле на своих кладбищах и заливают могилу цементом: они считают, что при таком способе захоронения земля остаётся чистой.

ОБРЯД ОЧИЩЕНИЯ. Этот обряд обязателен для всех зороастрийцев. Для жрецов или принимающих сан он был особенно изнурительным. Подобным же образом обряд проходили и мойщики трупов, считавшиеся "нечистыми".

Хотя звание жреца передавалось по наследству, будущий жрец, принимая сан, кроме специального обучения подвергался нескольким стадиям обряда очищения. Обряд мог длиться более двух недель и включал ежедневное шестиразовое омовение водой, песком и особым составом, в который входила моча, а также повторение клятв в присутствии собаки. Затем снова следовало омовение водой.

Буквально фанатичное отношение зороастрийцев к "очищению" и боязнь "осквернения" отчасти объясняют ту жестокость, которую верующие в течение веков проявляли к больным, страдающим кровотечениями, расстройством органов пищеварения или другими подобными недугами. Считалось, что болезнь насылается нечистью. Даже с тяжело больными стариками и детьми зороастрийцы обращались весьма сурово.

Женщина во время месячных недомоганий или болезни становилась практически "неприкасаемой": спала на полу в тёмной половине дома, сидела на каменной скамье, не смела подходить к алтарю с огнём, не имела права выходить на воздух, работать в саду и в доме. Она ела из особой посуды, носила ветхую одежду. Никто из членов семьи даже не подходил к ней. Приготовлением пищи в это время занимались родственники. Если у женщины был грудной ребёнок, его приносили к ней только на время кормления, а потом сразу забирали. Однако подобные трудности только вырабатывали у зороастриек стойкость характера.

Рождение ребёнка также рассматривалось как "осквернение чистоты организма". Только перед самыми родами женщина получала некоторые льготы. В её комнате круглосуточно горел огонь. Когда рождался ребёнок, пламя должно было гореть особенно ровно - за этим строго следили. Считалось, что уберечь новорождённого от козней дьявола может только ровно горящее пламя.

Ритуал очищения матери после родов был мучительным и продолжался 40 дней. В первые дни после родов мать не пила чистую воду, не могла погреться возле очага, даже если роды были тяжёлыми и происходили зимой. Неудивительно, что смертность во время родов и в послеродовой период была очень велика. Зато в обычное время, когда женщина была здорова, она пользовалась значительными привилегиями, а в некоторых вопросах, связанных с домашними делами и хозяйством, с её словом считались все члены семьи.

ОБРЯД ПОСВЯЩЕНИЯ. Если индийские парсы при рождении ребёнка для предсказания его судьбы прибегали к помощи своих астрологов, то у прочих зороастрийцев астрологов не было, а о том, чтобы обратиться к мусульманским астрологам, и речи быть не могло. Дату и год рождения ребёнка зороастрийцы знали приблизительно и поэтому не отмечали дней рождения. В возрасте от 7 до 15 лет происходил обряд инициации - приобщения подростка к вере предков. Мальчик или девочка надевали набедренный нитяной пояс, который отныне должны были носить всю жизнь. В Индии у парсов обряд инициации происходил торжественно, в храме, а у иранских зороастрийцев - скромно, в доме, при зажжённом светильнике, с чтением молитв из "Гат".

ЗОРОАСТРИЗМ И СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ. Зороастризм равно осуждает как безбрачие, так и безнравственность. Перед мужчиной стоит основная задача: продолжение рода. Как правило, мужчины-зороастрийцы женятся в 25-30 лет, а женщины вступают в брак в 14-19 лет. Обряд бракосочетания носит радостный характер. Брак у зороастрийцев моногамный, но изредка допускалось с разрешения первой жены приводить в дом вторую. Обычно это случалось тогда, когда первый брак оказывался бездетным.

В вопросе наследования зороастрийцы в отличие от парсов и мусульман придерживались других правил: большая часть наследства семьи отдавалась не старшему, а младшему сыну, который дольше других детей оставался дома с родителями, помогая им в хозяйстве.

СЕМЬ ГЛАВНЫХ ПРАЗДНИКОВ В ЗОРОАСТРИЗМЕ. Самым большим праздником является Ноуруз («Новый день»). Считается, что он установлен самим Йимой. Он отмечается в первый день нового года, в день весеннего равноденствия и символизирует Фрашо-Кэрти (Фрашегирд), обновление мира, которое наступит, когда Зло будет преодолено навсегда. Он празднуется очень весело и пышно.

Другие праздники имеют общее название Гахамбары они пришли из глубокой древности и были языческими пастушескими и земледельческими праздниками, освященными новой религией Заратуштры. Считается, что все они посвящены Амэша Спэнта (Бессмертным Святым, воплощениям Мазды). Маидйой-Зарэма («Середина весны»), отмечавшийся в честь сотворения неба, МаидйойШема («Середина лета»), Паитишахья («Праздник уборки зерна»), Айатрима («Праздник возвращения домой скота с летних пастбищ»), Маидйаирья («Середина зимы») и Хамас патмаэдайа, посвященный угощению в честь Фравашей, он отмечался в течение 10 дней перед Ноурузом.

Все прихожане присутствовали на праздничном богослужении, посвященном Ахурамазде, затем происходила совместная веселая трапеза, на которую приходили и богатые и бедные. Во время праздников прекращались раздоры между общинниками, религиозным долгом считалось выказывать всем благорасположение. Неучастие в этих праздниках считалось грехом.

зороастризм религиозный обряд божество

(окончание)

Разработав довольно сложную систему предписаний, служители зороастрийской религии диктовали своим единоверцам, что они должны делать и чего не должны. С одной стороны, жизнь зороастрийцев всё больше попадала в зависимость от обрядов, культа и предписаний веры, с другой - только жёсткие религиозные требования могли сплотить народ в единый организм, крепкую своими традициями религиозную общину.

Важное значение имели торжественные церемонии, связанные с временами года: празднование Нового года (Ноуруз), культ предков, почитание священного напитка - хаомы, молитвы, обряды очищения и приобщения подростков к вере. Существовали обряды и обычаи, связанные со вступлением в брак, рождением ребёнка, похоронами. В них обязательно участвовали священнослужители, а также все родственники и близкие, почётные граждане города или деревни.

МОЛИТВА. К ежедневным обрядам относится молитва. В зороастрийских догматах даны подробные указания, когда, в какое время года, в какие часы и как совершать молитву. Молящийся обращается к Богу не реже пяти раз в день. Упоминая в молитве имя Ахура-Мазды, необходимо сопровождать его хвалебными эпитетами. Утром и перед сном, входя в дом и выходя из дома, совершая очищение и другие обряды, зороастрийцы всегда упоминают Бога словами молитвы. Молиться можно в храме, у домашнего алтаря, на природе, причём лицо молящегося всегда должно быть обращено на юг, в то время как парсы молились обратясь на север.

В религиозных представлениях зороастрийцев нашли отражение народные верования, магия, демонология. Так, из поколения в поколение передавался страх перед демонами (дэвами). Чтобы преодолеть его, произносятся соответствующие молитвы и заклинания. Жёсткие правила сопровождают обряд очищения: беспрекословное соблюдение чистоты, запрещение прикасаться к «нечистым» предметам, в том числе к некоторым растениям и животным, особенно к насекомым (муравьям), пресмыкающимся (змеям). К «чистым» относятся человек, собака, корова, овца, ёж, деревья, растения и плоды в садах и огородах. Прикосновение к «нечистому» предмету считается грехом.

Особо почитаемы у зороастрийцев огонь, вода и земля. Чтобы налить воду, надо вымыть руки; нельзя выходить из жилища в дождь, чтобы не загрязнять землю и воду. Нельзя есть мясо, предварительно не удалив из него кровь. Нельзя садиться за трапезу или купаться в присутствии иноверцев.

Для разведения огня в домашнем очаге пользовались чистыми, сухими дровами. Во время приготовления пищи ни одна капля не должна попасть в огонь. В каждом доме существовал свой «мусоропровод» - особое помещение, куда наливался определённый раствор, чтобы грязь и нечистоты по специальному жёлобу сливались в землю.

ПОХОРОННЫЙ ОБРЯД.

Жизнь для зороастрийца - это благое начало, представленное самим Ахура-Маздой. Пока правоверный зороастриец жив, он несёт в себе благодать; когда же он умирает, то становится выражением злого начала, т. к. смерть есть зло. Поэтому даже самым близким родственникам покойного запрещается к нему прикасаться. Для этого есть насассалары (мойщики трупов).

Обряд, связанный со смертью и похоронами, довольно необычен и всегда строго соблюдался. Человеку, умершему зимой, по предписанию «Авесты» отводят специальное помещение, достаточно просторное и отгороженное от жилых комнат. Труп может находиться там несколько дней или даже месяцев до тех пор, «пока не прилетят птицы, не зацветут растения, не потекут скрытые воды и ветер не высушит землю. Тогда почитатели Ахура-Мазды выставят тело на солнце». В помещении, где находился покойный, должен постоянно гореть огонь - символ верховного божества, но его полагалось отгораживать от умершего виноградной лозой, чтобы демоны не касались огня.

У постели умирающего должны были неотлучно находиться два служителя культа. Один из них читал молитву, обратясь лицом к солнцу, а другой готовил священную жидкость (хаому) или гранатовый сок, который он наливал для умирающего из специального сосуда. При умирающем должна быть собака - символ уничтожения всего «нечистого». К тому же считалось, что собака чувствует последний вздох и последний удар сердца умирающего человека. Согласно обычаю, если собака съедала кусочек хлеба, положенный на грудь умирающего, родственникам объявляли о смерти их близкого.

Мойщики трупов обмывали тело покойного, надевали на него саван, пояс кушти и складывали руки на груди. В любое время года, кроме зимы, похороны совершались на четвёртый день после смерти, поскольку считалось, что именно в это время душа усопшего переселяется в загробный мир. С восходом солнца в соответствии с правилами, изложенными в «Авесте», совершался обряд погребения. На железные носилки клали деревянный настил, а на него - труп. Нести носилки могли только мойщики трупов. Похоронная процессия родственников, возглавляемая жрецами, сопровождала носилки только до подножия астодана, или башни молчания, - кладбища зороастрийцев.

Башня молчания:
1 - вход, закрываемый дверью;
2 - кольца для укладывания умерших: ближнее к колодцу - для детей, среднее - для женщин, ближнее к стене - для мужчин;
3 - колодец, облицованный камнем;
4 - крышка колодца с решёткой;
5 - хищные птицы.

Это было специальное сооружение высотой 4,5 м. Пол башни представлял собой погребальную площадку, поделённую концентрической разметкой на три зоны для укладывания умерших - детей, женщин и мужчин. Носильщики и жрецы приносили свою ношу в башню молчания и помещали труп в одной из зон. Тело закреплялось, чтобы звери или птицы, растерзав труп, не могли унести и разбросать останки в воде, на земле или под деревьями. Когда птицы склёвывали всё мясо, а кости под действием солнца полностью очищались, их сбрасывали в колодец, находившийся внутри башни молчания.

Древнегреческие учёные Геродот и Страбон утверждали, что во времена Ахеменидов персы натирали трупы воском и хоронили умерших царей в особых гробницах или склепах, вырубленных в скалах Накше-Рустам. Маги или жрецы выставляли трупы на особого рода возвышения и погребали «не ранее того, как их разорвут птицы или собаки». Позднее тело умершего стали выносить за город, где его клевали хищные птицы; класть тело в могилу или сжигать (кремировать) запрещалось.

Запрет на кремацию греки объясняли тем, что огонь у зороастрийцев считался священным. В XX в., особенно в 50-е гг., башни молчания в Иране были замурованы и прекратили своё существование, в то время как у парсов они продолжают действовать. В Иране зороастрийцы предают покойников земле на своих кладбищах и заливают могилу цементом: они считают, что при таком способе захоронения земля остаётся чистой.

ОБРЯД ОЧИЩЕНИЯ.
Этот обряд обязателен для всех зороастрийцев. Для жрецов или принимающих сан он был особенно изнурительным. Подобным же образом обряд проходили и мойщики трупов, считавшиеся «нечистыми».

Хотя звание жреца передавалось по наследству, будущий жрец, принимая сан, кроме специального обучения подвергался нескольким стадиям обряда очищения. Обряд мог длиться более двух недель и включал ежедневное шестиразовое омовение водой, песком и особым составом, в который входила моча, а также повторение клятв в присутствии собаки. Затем снова следовало омовение водой.

Буквально фанатичное отношение зороастрийцев к «очищению» и боязнь «осквернения» отчасти объясняют ту жестокость, которую верующие в течение веков проявляли к больным, страдающим кровотечениями, расстройством органов пищеварения или другими подобными недугами. Считалось, что болезнь насылается нечистью. Даже с тяжело больными стариками и детьми зороастрийцы обращались весьма сурово.

Булава с бычьей головой. Такую булаву держит парсийский священнослужитель во время посвящения в сан в знак вступления в борьбу с силами зла.

Женщина во время месячных недомоганий или болезни становилась практически «неприкасаемой»: спала на полу в тёмной половине дома, сидела на каменной скамье, не смела подходить к алтарю с огнём, не имела права выходить на воздух, работать в саду и в доме. Она ела из особой посуды, носила ветхую одежду. Никто из членов семьи даже не подходил к ней. Приготовлением пищи в это время занимались родственники. Если у женщины был грудной ребёнок, его приносили к ней только на время кормления, а потом сразу забирали. Однако подобные трудности только вырабатывали у зороастриек стойкость характера.

Рождение ребёнка также рассматривалось как «осквернение чистоты организма». Только перед самыми родами женщина получала некоторые льготы. В её комнате круглосуточно горел огонь. Когда рождался ребёнок, пламя должно было гореть особенно ровно - за этим строго следили. Считалось, что уберечь новорождённого от козней дьявола может только ровно горящее пламя.

Ритуал очищения матери после родов был мучительным и продолжался 40 дней. В первые дни после родов мать не пила чистую воду, не могла погреться возле очага, даже если роды были тяжёлыми и происходили зимой. Неудивительно, что смертность во время родов и в послеродовой период была очень велика. Зато в обычное время, когда женщина была здорова, она пользовалась значительными привилегиями, а в некоторых вопросах, связанных с домашними делами и хозяйством, с её словом считались все члены семьи.

ОБРЯД ПОСВЯЩЕНИЯ.
Если индийские парсы при рождении ребёнка для предсказания его судьбы прибегали к помощи своих астрологов, то у прочих зороастрийцев астрологов не было, а о том, чтобы обратиться к мусульманским астрологам, и речи быть не могло. Дату и год рождения ребёнка зороастрийцы знали весьма приблизительно и поэтому не отмечали дней рождения. В возрасте от 7 до 15 лет происходил обряд инициации - приобщения подростка к вере предков. Мальчик или девочка надевали набедренный нитяной пояс, который отныне должны были носить всю жизнь. В Индии у парсов обряд инициации происходил торжественно, в храме, а у иранских зороастрийцев - скромно, в доме, при зажжённом светильнике, с чтением молитв из «Гат».

ФРАВАШИ - НЕБЕСНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Незадолго до начала Первой мировой войны русский писатель Юрий Терапиано, находившийся в Персии, познакомился со старцем, одним из зороастрийских священников. Они вели долгие беседы о сокровенном содержании этой древнейшей и удивительной религии. Собеседникам не раз приходилось обращаться к весьма своеобразной стороне зороастризма - учению о Фраваши. Старец, в частности, говорил о том, что физический организм человека и даже его душевное тело (зороастризм рассматривает тройственную природу человека: материальную, энергетическую, или душевную, и духовную) являются только орудиями для «истинного человека - Фраваши». Фраваши - дух, невоплощённый, вневременный, бессмертный. Для него никогда не было земного рождения, он никогда не умирал, он не связан ничем из того, что ограничивает тело и душу человека земного. В самой глубине своего существа человек есть бессмертный дух - вечный, сияющий, Фраваши, Неразрушимый.

Дух Фраваши, подобный духу его Творца, был безгранично свободен в бесконечно возникающем Божьем мире до тех пор, пока составлял с Богом единое целое.

Рассказывая о падении Небесного Человека, старей воспользовался притчей о некоем добродетельном муже, жившем в очень древние времена и захотевшем воочию увидеть злое божество - Ахримана. Он ходил по свету и всюду обращал внимание только на злые проявления людей и природы, однако всякий раз убеждался, что причиной их являются дурное воспитание, бедность, отчаяние, одиночество, безумие или действие природных законов, неблагоприятных для человека, но никогда он не находил в этих дурных проявлениях дьявола. Однажды во сне явился ему грозный ангел и сказал: «Ты ищешь меня повсюду, но ищешь не там. Я обитаю в глазах твоих и в сердце твоём - подумай об этом!».

Злое начало, рассказывал дальше старей, появилось в мире тогда, когда нашлось сердце, допустившее злое чувство по отношению к тому, что само по себе злом не является. В тот момент, когда сердце впервые допускает, что зло есть, зло рождается в этом сердце, и в нём начинают бороться два начала.

Каким образом зло зародилось в сердце Небесного Человека? В его распоряжении были все возможности, и среди них - возможность противопоставить себя Целому. Бог есть единая совершенная Единица, потому что Он - всё, а всякая другая единица только в Нём может сохранить свою целостность. В силу своего подобия Верховной Единице Небесный Человек мог обратить внимание и на себя, поставить себя в центр, что и было началом соблазна.

Дьявол не соблазнял человека. Ахриман - призрак, существующий в сердце. Но как только в человеке раскрывается злое - зло появляется и вовне, и тогда Ахриман становится противником Ахура-Мазды.

Сознание его раздробилось: явились «я» и «не я», «я» - «ты», «мы» - «они» - обломки разрушенного целого. Как музыка, звучащая полным аккордом, может быть сведена на нет, если во время её исполнения думать об отдельных звуках, так и целостное чувство жизни в Боге раздробилось на две составные части подобно разорванному ожерелью.

Эту поистине космическую трагедию древние воплощали в мифе о растерзании Бога. Бог, точнее - образ Божий, Небесный Человек, был растерзан центробежной силой самости. Так на языке мистерий раскрывается миф о падении человека.

ЗАГРОБНЫЙ МИР ЗОРОАСТРИЙЦЕВ

Французский учёный Ф. Жинью расшифровал непонятные раньше места надписи в Накше-Рустам. Они были сделаны в эпоху Сасанидов Картиром - главным жрецом. Жрец, перечисляя свои заслуги, описывает совершённое им при жизни путешествие в потусторонний мир, куда обычно попадают души людей после смерти. Судя по сохранившимся фрагментам надписи, душа Картира проделала путь, о котором было известно по зороастрийским преданиям. Душа в загробном мире отправляется сначала к вершине Горы справедливости (Харе) и должна попытаться перейти мост Чинват, доступный только праведникам. Если через мост Чинват переходит душа благочестивого человека, мост расширяется и становится удобным и безопасным, а если это грешник, то мост сужается до тонкой линии, и грешник падает в бездну. Праведник попадает в рай, где он видит души благочестивых, весы и золотой трон Бога.

Рассказы жреца Картира служили укреплению зороастризма, т. к. в эпоху Сасанидов возникли религиозно-реформаторские течения, такие, как манихейство, зурванизм и маздакизм, которые зороастрийские жрецы считали ересью.

ФРАВАШИ.
Представления о загробном мире тесно связаны с понятием фраваши, олицетворяющим души всех усопших. В «Авесте» (яшт 13) рассказано о фраваши - душах умерших предков и духах-покровителях. В зороастрийском пантеоне фраваши так же почитаемы, как и другие божества. Фраваши существовали всегда, во всяком случае задолго до сотворения человека. Фраваши представляются чем-то вроде валькирий древних германцев: крылатыми женскими существами, населяющими воздух. Они сопровождают человека всю жизнь, а после его смерти становятся ангелами-хранителями и покровителями души. Фраваши - не только духи предков, но и духи героев и учителей зороастрийской веры, мужчин и женщин - первых последователей этого вероучения.

Считается, что фраваши помогают людям добывать воду, пищу, получать хорошие урожаи, улучшают плодородие почвы, способствуют продолжению рода и благосостоянию семьи. Во время праздников зороастрийцы выставляли фраваши пищу и одежду, т. к. на том свете души усопших, по их представлениям, испытывают голод. Существовало поверье, что в Судный день фраваши должны оказывать покровительство достойным зороастрийцам.

Вероятно, в древности существовало различие между культом фраваши и культом души (урван). В дальнейшем они слились в один культ. Это выражено в следующих словах молитвы: «Мы поклоняемся душам (урван) умерших, которые являются фраваши праведных». Однако некоторое различие между урван и фраваши всё ещё сохраняется и в наши дни.

Зороастрийцы верят, что души умерших освещают жизнь живущим, а живущие чтут умерших предков, чтобы после смерти, в мире ином, воссоединиться со своими близкими. Поэтому церемония поминок обязательна и происходит сразу после похорон. Перед поминками все родственники должны совершить обряд омовения (рук, лица, шеи). Необходимо надеть чистую одежду. Тщательно вымыв полы в доме, в помещение вносят огонь. Зимой обновлённый огонь можно внести в дом только на десятый день после смерти, а летом - через месяц. На огонь выливается несколько капель жира - символ жертвоприношения. Поминки устраивают и на десятый, и на тридцатый день, затем - через год и позже. На поминках едят, пьют, священнослужители читают молитвы и готовят хаому (сок эфедры смешивают с молоком и соком других растений). Жрец во время молитвы держит в руках ветку тамариска или ивы. Молящиеся могут сидеть на полу или на корточках и во время молитвы, как и мобеды (жрецы), воздевают руки, но в отличие от мусульман никогда не касаются при поклонах земли или пола.

КАЛЕНДАРЬ ЗОРОАСТРИЙЦЕВ

Зороастрийцы издавна пользовались солнечным календарём, подобным египетскому. Зороастрийский календарный год был короче астрономического на шесть часов. Это приводило к тому, что каждые четыре года начало нового календарного года как бы передвигалось на один день. За 120 лет эта разница составляла полный месяц в 30 дней. В период правления Сасанидов его вставляли в календарь. Но это порождало несоответствие между календарём и сезонными работами или религиозными праздниками, которые, согласно «Авесте», должны были отмечаться в определённое время года. Поэтому с конца царствования Сасанидов високосный месяц перестал добавляться в календарь; к последнему месяцу года просто прибавлялось пять дней, а через каждые четыре года - ещё один день. Таким образом, год по зороастрийскому календарю состоит из 360 дней, делится на 12 месяцев по 30 дней в каждом, а к последнему месяцу года (февраль - март) прибавляется пять дней, которые считаются преддверием Нового года.

Дни месяцев не имеют числовой нумерации, а называются именами зороастрийских божеств. Каждый день и месяц имеют своего доброго духа-покровителя или божество. Первый, восьмой, пятнадцатый и двадцать третий дни каждого месяца посвящены Ахура-Мазде. Если название дня совпадает с названием месяца, такой день считается праздничным. Например, день тир в месяце тир - это праздник, посвящаемый воде.

Между календарями зороастрийцев и индийских парсов существует разница. В XII в. парсы Гуджарата ввели дополнительный месяц, и с того времени их календарь не изменялся.

ПРАЗДНИКИ ЗОРОАСТРИЙЦЕВ.
Кроме семи праздников в честь Ахура-Мазды и шести праздников в честь Духа Амеша-Спента отмечались приход весны, лета, начало осени, когда пастухи возвращались с пастбищ, середина зимы и преддверие весны. Во время последнего праздника поминали души предков. Наиболее торжественным и почитаемым праздником всегда считался Ноуруз - встреча Нового года.

Накануне праздника в дом приносят прорастающие семена пшеницы, ячменя или чечевицы и раскладывают их перед алтарём. Вечером накануне наступления Нового года на крышах домов зажигают огонь; в сосуд, находящийся рядом, ставят веточку молодого дерева с листиками и здесь же размещают ритуальную еду и питьё. С появлением первых лучей солнца вся семья собирается на крыше дома и ждёт, пока главный священнослужитель не зажжёт огонь на всех четырёх углах своей кровли. Это является сигналом того, что наступил Новый год.

Встреча Нового года обставляется очень торжественно. На праздничном столе должен лежать сборник молитв из «Авесты». На стол обязательно ставят семь блюд, составляющих так называемую лорку, из миндаля, фисташек, грецкого ореха, хурмы, инжира, винограда и гранатов. В вазах стоят розы, в кувшинах налита прохладная вода, а на подносах лежит горячий хлеб. Главный священнослужитель совершает богослужение перед алтарём, помешивая щипцами огонь и медленно поворачиваясь по ходу движения солнца, с востока на запад. При этом он то поднимает, то опускает священные ветки, связанные в пучок, и нараспев читает молитву, которая подхватывается всеми присутствующими.

Число 7 для зороастрийцев - священное. Они чтят семь божеств, семь звёзд, семь ступеней неба, семь заповедей. В число семи священных предметов входят свечи, символизирующие память о священном огне; зеркала - отражение вселенной; яйцо - как символ зарождения жизни; аквариум с золотыми рыбками и поднос с благовониями.

При первых лучах солнца хозяин дома вращает зеркало, приговаривая: «Да будет свет!», после чего все, поздравляя друг друга, приступают к трапезе.

По традиции окончание церемонии празднования Нового года приходится на тринадцатый день месяца. Число 13 у зороастрийцев, как и у многих других народов, считается несчастливым. В этот день все зороастрийцы покидают свои дома и уезжают за город, чтобы Ахриман и злые духи не причинили вреда им и их жилищам.

Обряд жертвоприношения имеет чисто символический характер. На алтарь кладётся небольшой кусочек мяса, а верующие приносят священнослужителю дары и деньги. И только в окрестностях городов Йезда и Кермана наиболее строгие в вере зороастрийцы приносили в жертву старых животных.

В праздники зороастрийцы по традиции оказывают помощь неимущим, сиротам, инвалидам и одиноким старикам.

ЗОРОАСТРИЗМ И СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ

Зороастризм равно осуждает как безбрачие, так и безнравственность. Перед мужчиной стоит основная задача: продолжение рода. Как правило, мужчины-зороастрийцы женятся в 25-30 лет, а женщины вступают в брак в 14-19 лет. Обряд бракосочетания носит радостный характер. Брак у зороастрийцев моногамный, но изредка допускалось с разрешения первой жены приводить в дом вторую. Обычно это случалось тогда, когда первый брак оказывался бездетным.

В вопросе наследования зороастрийцы в отличие от парсов и мусульман придерживались других правил: большая часть наследства семьи отдавалась не старшему, а младшему сыну, который дольше других детей оставался дома с родителями, помогая им в хозяйстве.

Этическая сторона зороастризма, когда жизнь рассматривается как благо, данное Богом, всегда заставляла зороастрийцев чувствовать ответственность за своё поведение и поведение окружающих, связанных между собой единой религией, общими целями и повседневной жизнью.

Триада: добрая мысль, доброе слово и доброе деяние - основа нравственности зороастрийцев. Очень важны для зороастрийского вероучения такие понятия, как истина, справедливость, верность, смелость, честность, порядочность и добродетель, а с точки зрения религии - праведность и благочестие. Огромное значение имеет для зороастрийца святость слова. Не случайно даже мусульмане при заключении сделок предпочитали иметь дело с зороастрийцами, зная их честность и неподкупность.

Характерными чертами зороастрийцев являются забота о природе и животном мире, а также особое отношение к четырём стихиям - огню, воде, земле и воздуху, забота об их чистоте, как и о своей собственной.

В последние десятилетия XX в. зороастрийская община уже не представляет единого монолитного организма. В больших городах зороастрийцы теперь не живут изолированно, а потому оказались как бы растворены среди остального населения. Большинство из них - предприниматели, врачи, педагоги, адвокаты, инженеры, журналисты. Зороастрийская молодёжь, живущая в городах, более терпима к представителям других религий. После принятия в Иране в 1979 г. исламской конституции зороастрийцы признаны религиозным меньшинством. В результате перед ними встало множество проблем в области религии, экономики и политики, как, впрочем, и перед всеми религиозными меньшинствами других стран.

Энциклопедия для детей, Том 6, Часть первая

Религии мира/ М.: АВАНТА+, 1996, стр.171-194

Оба они парсы, то есть относятся к древней народности, которая до сих пор исповедует зороастризм. Это народ с интереснейшими традициями и самобытной историей.

Древнее происхождение

Древние парси или персы-зороастрийцы проживали на территории современного Ирана. Их историческая родина, согласно легендам, - Большой Хорасан, историческая область Ирана периода правления Сасанидов. Они говорили на языке фарси и исповедовали зороастризм - одну из древнейших религий мира.

В основании зороастризма не было строгой догматики, а главными законами религии было поклонение верховному богу Ахура Мазде и свободное следование канонам морали. Особое почтение зороастрийцы проявляли к свету Солнца и огню как божественным образам - до сих пор в их храмах, например, в Лондоне, есть сакральный источник неугасимого огня. Сосуд с огнем является одним из важнейших символов данной религии, и его охранение, вплоть до самой смерти, было смыслом жизни для особых жрецов.

Не просто огнепоклонники

При этом важно отделять зороастрийцев, с их разветвленной теологической системой, от простых огнепоклонников. Вскоре зороастризм стал вытеснять ислам, религия в Персии приходит в упадок, начались гонения на парси. В VIII - X веке н. э. парси начинают массово иммигрировать на территорию нынешней Индии, а арабские завоевания на их прародине приносят конец тысячелетнему превалированию зороастризма на Ближнем Востоке.

Эпическая «История Санджана», написанная на персидском, повествует об исходе парси из Ирана и их переселении в область Гуджарата в Индии. Местный правитель радушно принял их, однако попросил принять местный язык - гуджарати - на котором парси говорят до сих пор, забыв родное наречие. Женщин обязали носить индийское сари, а мужчин - сложить оружие, по традиции, всегда носимое с собой. Так многочисленная этноконфессиональная община превращается в маленькую диаспору, составляющую на сегодня меньше одной десятой населения Индии.

Обычаи парси

Парси часто ошибочно путали с евреями, также проживавшими на территории Индии не менее тысячи лет. В частности, португальцы, приплывающие в Ост-Индию за дешевыми товарами, называли парси «индийскими евреями», несмотря на то, что те исправно ели свинину и не делали обрезаний.

Несмотря на такие различия, между этими религиями все же есть общие черты, например, одержимость нечистотой трупов - парси по традициям зороастризма предпочитают отдавать почивших на растерзание птицам в специальных «башнях молчания», чтобы не осквернять священные стихии. Их ритуальные одежды также напоминали еврейскую терапису, покрывающую голову.

Интересно и то, что с XIII по XVI века индийские парси активно контактировали с иранскими зороастрийскими священнослужителями, спрашивая у них совета касательно религиозных обрядов, иногда чрезмерно скрупулёзного характера. К примеру, можно ли копировать авестийские священные тексты при помощи чернил, сделанных не-зороастрийцем.

Данные вопросы отсылают к иудейскому кошеру, согласно нормам которого нельзя употреблять в пищу продукты, приготовленные не-евреями. Как мы видим, сходство двух народов не ограничивалось внешними признаками - оба были изгнаны с родины и проявляли тщание в соблюдении древних традиций. «Иранская лига» в Индии начала XX века пропагандировала возвращение парси на родину, напоминающее сионизм евреев.

Женщины-парси

До конца XIX века особую роль в семье парси играла женщина, исполняющая домашние религиозные ритуалы. Женщины-парси смотрели за огнем очага, окуривали дом благовониями на закате и варили особую ритуальную пищу в абсолютно чистейших условиях. Позже женщины стали участвовать в общественной жизни, особенно на это повлияло открытие реформистских школ. Браки парси с представителями других национальностей и религий не поощрялись, вследствие чего найти пару в, например, многомиллионном Мумбаи, было не так то просто.

Так называемый «детский брак», когда о союзе договариваются родители, практикуемый в Индии, парси не одобряли, и нередко единственным выходом становился усиленный поиск невесты по всей стране. Так было встарь, однако появление СМИ упростило задачу: парси стали искать вторую половинку через газетные объявления, а затем, одними из первых, через специализированные сайты знакомств в Интернете.

Парсы поддерживали идеи урбанизации Индии и потому были подвергнуты бойкоту индийцев, отказывавшихся покупать продукты, производимые парси на фермах. Образ парси как зажиточных и хитрых дельцов под патронажем британского правительства постепенно становился в Индии все более распространенным.

Парси в современном мире

Современные парси говорят на языке гуджарати и английском, в то время как религиозные тексты, такие как Авеста, написаны на авестийском и пахлави. Поселившись сперва в Гуджарати, парси после нападений на тот регион мусульман в 1297 мигрировали в Мумбаи (Бомбей), и к 1850 стали собственниками половины всей земли города.

Вплоть до конца XIX века парси чрезвычайно преуспевали как в экономической, так и политической жизни государства, и лишь в современности их роль в Индии несколько уменьшилась. Парси быстро приспособились к западным тенденциям в Индии, среди них много бизнесменов и политиков, адвокатов и врачей (медицинская промышленность Индии во многом существует под контролем парси), существуют централизованные системы взаимопомощи для диаспоры.

Этот народ может похвастаться одним из самых высоких уровней грамотности в Индии, в том числе, и среди женщин, так как многие парси получают образование за рубежом. На данный момент численность народа парси не превышает 130 тысяч человек, и 60 из них проживает в городе Мумбаи в западной Индии. Небольшие общины сохранились в Китае, Гонконге, восточной Африке и Пакистане. Парси также в меньшем количестве проживают на территории бывшего Советского Союза.

Среди известных представителей этого народа: Фредди Меркьюри, вокалист рок-группы «Queen», муж Индиры Ганди Фероз Ганди и известный советский и российский астролог Павел Глоба. Парси берегут древние традиции и по сей день, что прекрасно демонстрирует не только соблюдение старинных обрядов, но и консерватизм в области религии - в 2010 году парси не позволили инициировать в свою веру зороастрийца из России.

Иранские зороастрийцы XIX в.

В то время как парсы процветали и распространялись, их иранские собратья по вере плачевно сокращались числом и жестоко страдали. Жизнь их всегда была тяжелой, но самое опасное время наступало тогда, когда после смерти одного правителя и перед восшествием на престол другого на местах не признавалось никакой власти. Тогда в Йезде и Кермане фанатики и головорезы совместно «набрасывались на бедных зороастрийцев, издевались над ними, даже убивали некоторых, грабили их, отбирали у них… их книги, чтобы сжечь» (Petermann, 1865, с. 204).

Теперь зороастрийцам было официально запрещено передвигаться, но в 1796 г. один керманец ухитрился тайно сбежать в Бомбей со своей красавицей дочерью по имени Голестан, которую хотели насильно увести. В Бомбее она стала женой торговца Фрамджи Пандайа, ради нее помогавшего «материально и духовно» другим иранским беженцам. В 1834 г. их старший сын основал фонд помощи иранским беженцам в Индии, а спустя двадцать лет другой сын способствовал основанию «Общества улучшения положения зороастрийцев в Персии». Это общество первым делом послало в Иран своего представителя, и, к счастью, выбор пал на доблестного Манекджи Лимджи Хатариа.

Манекджи – мелкий торговец – много путешествовал по Индии. Это был человек, преданный своей, вере и общине, уверенный в себе и изобретательный. К тому же он обладал тактом и терпением, необходимыми для того, чтобы вести переговоры в защиту своих угнетенных единоверцев. Сначала Манекджи пришел в смятение, найдя зороастрийцев столь сократившими свою численность. Согласно его сообщениям «Обществу», в 1854 г. 6658 зороастрийцев проживало в Йезде и окрестных деревнях, лишь 450 человек в Кермане и его округе и 50 человек в Тегеране и незначительное число в Ширазе. В то же десятилетие в Бомбее находилось 110 544 парса (что составляло двадцать процентов населения города), примерно 20 тысяч человек жило в Сурате и, вероятно, 15 тысяч в остальных районах Гуджарата и других частях Индии.

Тем не менее, несмотря ни на что, иранские зороастрийцы, подобно парсам, сохраняли тот же высокий моральный дух и предприимчивость. Как только Манекджи удалось несколько уменьшить оказывавшееся на них давление, зороастрийские акабиры, или старшины, занялись совместно с ним восстановлением полуразвалившихся храмов огня и дахм (прежде им запрещали их ремонтировать) и стали делать все возможное для самых нуждающихся членов общины. Смелым нововведением, сильно осуждавшимся местными мусульманами, явилось основание школ, предназначавшихся для начального обучения зороастрийцев по западному образцу. Манекджи приступил к организации школ еще в год своего прибытия в Иран, и вскоре на средства парсов были учреждены в Йезде, Кермане и во многих зороастрийских деревнях начальные школы, а в 1865 г. небольшая школа с пансионом открылась в Тегеране.

Манекджи содействовал увеличению маленькой колонии зороастрийцев в столице, потому что здесь они страдали меньше, чем в своих старых центрах, где предубеждения против них укоренились слишком глубоко.

Манекджи боролся пропив любых притеснений зороастрийцев, добиваясь, например, того, чтобы убийцы их представали перед судом. Наказанием обычно был небольшой штраф, потому что смерти иноверца особого значения не придавалось. Однако основной целью, которую он преследовал своей деятельностью в течение многих лет, оставалась отмена подушного налога-джизйа, и в 1882 г., к безграничной радости и благодарности иранских зороастрийцев, его усилия увенчались наконец успехом. Много неравенства в их положении сохранилось наряду с огромными трудностями на местах, но с этого момента иранские зороастрийцы, так же как ранее парсы, начали свое движение к благополучию с помощью коммерции, чему способствовали их одаренность и трудолюбие, а также репутация людей безупречно честных.

До этого на протяжении многих десятилетий иранские жрецы украдкой отправлялись в Бомбей, чтобы послужить в Дадисетх Агиари, и в 60-е годы XIX в. к ним зачастил Техмурас Анклесариа для изучения персидского и языка дари. Позднее, издавая пехлевийский текст Дадестани-Диниг, Техмурас попросил своего иранского друга мобада Ходабахша Фарэда навести справки о рукописях этого сочинения, когда он вернется в Персию. Через несколько лет, к удивлению Анклесариа, Ходабахш возвратился из Персии и привез с собой рукописи не только этого сочинения, но и списки «Посланий Манушчихра», пехлевийский ривайат Визидагиха , написанный Задспрамом, часть судебника Мадигани-Хазар-Дадестан , более обширную версию Бундахишна и Нирангестан . Некоторые из этих рукописей были уникальными, содержавшиеся в них сочинения могли погибнуть даже в то время, и, как объяснил Ходабахш, владельцы их согласились расстаться с ними только потому, что знали: у парсов рукописи сохранятся лучше. Техмурас издал и опубликовал часть текстов сам, а остальные были изданы в XX в. его сыном Бехрамгором и одним из лучших ученых-парсов, жрецом Боманджи Н. Дхабхаром. Техмурас вместе с одним иранским жрецом сделал персидский перевод Авесты для общины в Персии. Это издание вместе с требниками персидским и авестийским шрифтом напечатали в Бомбее и малыми партиями доставили в Иран.

Иранские зороастрийцы, жившие в обществе, еще совсем не затронутом цивилизацией, разумеется, были более консервативны, чем бомбейские парсы, но в целом по своему мировоззрению и образу жизни они мало отличались от своих единоверцев в Гуджарате. Манекджи, выросший в деревне неподалеку от Сурата, обнаружил лишь один обычай, который расстроил его, – жертвоприношение коров, древний обряд приношений богине Анахид, совершавшийся в святилище Бану-Парс. Благодарность иранских зороастрийцев Манекджи была так велика, что по его настоянию они отказались от этого кровавого ритуала. Он не возражал против того, чтобы коров заменяли овцами и козами (тогда их еще приносили в жертву парсы даже в Бомбее и делали это вплоть до середины XIX в.). Постепенно, под нажимом реформистов, от этого обряда отказались. Этому последовали и в Гуджарате. Сегодня многие парсы искренне отрицают, что их религиозные обряды включали когда-то кровавые жертвы.

Обычаи парсов Бомбея стали проникать в Иран начиная с конца XIX в., но в течение периода правления Каджаров они оказывали слабое воздействие на иранских зороастрийцев. Полвека, последовавшие за отменой налога-джизйа, во многих отношениях стало счастливым временем для зороастрийцев Ирана. Старые традиции еще серьезно не подвергались сомнению по мере распространения образованности и новых идей, и все возраставшие средства тратились по большей части на нужды религии. Однако в это время подули новые ветры, предвещавшие перемены. Точно так же как и в Индии, сыновья жрецов шли в новые школы, вслед за сыновьями мирян, успешно там учились и во все большем количестве отказывались от профессий отцов ради светских занятий. Тегеранская община, так же как когда-то бомбейская, быстро росла, и, по мере того как отдельные ее члены богатели, общинная солидарность прежних лет угнетения ослабевала, а новый образ жизни начинал разрушать вековую обрядность.

Еще одно бедствие постигло иранских зороастрийцев в то время, когда жизнь их, казалось бы, изменилась к лучшему. Относительно большое число их увлеклось проповедью бехаизма. Веками зороастрийцы печалились о своих собратьях, которых уступали исламу, но те по крайней мере добивались своим отречением лучшей доли в этом мире. Теперь же они вынуждены были оплакивать своих родных и друзей, которые, принимая новую религию, обрекали себя на преследования еще более жесткие, чем те, что испытывали сами зороастрийцы в худшие времена угнетении. Нелегко объяснить, почему новообращенных в бехаизм зороастрийцев оказалось так много, но ряд соображений приходит на ум. Основателя бабизма (предшественника бехаизма) некоторые посчитала Саошйантом , потому что движение его было чисто иранским и явно направлено против ислама. Впоследствии бехаизм стал претендовать на роль мировой религии, предлагая иранским зороастрийцам, так же как и теософия парсам, участие в более обширной общности, в которой они к тому же занимали бы почетное место. Мусульмане же рассматривал и бехаизм как зловредную ересь, и принятие этой религии приводило порой к страшной смерти.

Иранские ковры из пазырыкских курганов Стриженый пазырыкский ковер иранской работы является самым древним в мире из числа дошедших до нас, так как он был выполнен 2500 лет назад. Проведенные впоследствии исследования показали, что он был соткан еще в эпоху ахеменидских